вроде хрустального шара. Это было моей маленькой магией, которую я интуитивно познал ещё в детстве. Спонтанно двигая акварельными кистями, я иллюстрировал бумажные листы своим наивным импрессионизмом, изображая мрачных юношей и девушек с разноцветными волосами, бегущими куда-то под пологом ночи. Под фон из эксцентричных трелей я представлял, как бы разделил удовольствие музицирования с теми таинственными незнакомцами из глубин ночного города. Забываясь с каждой нотой, я грезил наяву и видел их, выглядывающих из подворотен и зовущих меня куда-то, раскатываясь инфернальным смехом в темноте дворов. Туда, где словно заклинания на страницах гримуаров, пёстрым потоком украшают дома призрачные граффити. Где времени нет, и не осталось ничего лишнего, что могло бы помешать моим мистическим переживаниям. Там таились все ключи к загадкам и вещам, о которых я ещё не успел узнать. Оттуда суждено было вырваться неосязаемым линиям новых историй и пленительных образов. Сказочная тьма, скрашенная магией странной музыки звала в ночь и не давала забыть о спрятанных в ней сокровищах. Воспоминания о необычайном опыте давали силу для веры в сиквел. Сердце подсказывало, что нужно успокоиться и немного подождать. Что время не мой враг, а союзник, позволяющий растянуть удовольствие, храня и проигрывая в памяти все те мгновения и образы, так внезапно на меня свалившиеся. Я лелеял в себе эти мысли, уступая сладкому чувству помешательства, всё больше забываясь в музыкальном сумасшествии. Через какое-то время я уже почти перестал замечать уродливую бесцветную действительность, которая никак не хотела отклеиваться от изнанки моей сущности. Но окончательно эксгумировать меня могла лишь новая встреча с электрическими странниками – ревнителями редкой красоты и врагами мерклого бытия.
Глава 2
Вечером трудного дня я вышел из дома и решил снова вернуться на пыльные, затянутые дымкой, улицы серого города. Время здесь будто замерло, а то его и не было вовсе. Дорога возникала под ногами и уходила вдаль, а вокруг не было ни души. По крайней мере, так казалось. Иногда кое-где проносились тени, но, скорее всего, это были гонимые ветром обрывки газет. Взгляд бегал по окрестностям холодных стен в поисках за что бы зацепиться, но не натыкался ни на что, кроме кое-где поблёскивающих неоновых вывесок давно закрытых магазинов. Странно, зачем и почему их оставляют включенными на ночь? Неужто для таких одиноко гуляющих, вроде меня?
Зачем и почему?
На некоторые вопросы нет ответа. Не то что бы это было чьей-то задумкой, просто есть такие вещи и явления, которые просто существуют. Никто и не подразумевал, что некто будет задаваться вопросом о смысле их существования. Никто в этом городе, к примеру, не задается вопросом о том, почему он такой серый и скучный. Наверное, все те, кто родились в нем, просто живут в этой полумертвой, почти бездыханной атмосфере, и не задумываются об условиях, в которых они находятся. Как червь,
