– Обслуживание номеров! Здравствуйте, сэр! Чем я могу вам помочь?
– Пришлите две бутылки вашего самого дорого скотча!
– Самый дорогой виски, который у нас есть, – это односолодовый «Макаллан» тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года, но у нас осталась только одна бутылка. Он стоит две тысячи фунтов.
– Присылайте! Что еще у вас есть?
– Следующий по стоимости «Хайленд-парк» тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года, тысяча сто фунтов.
– Присылайте обе! И скажите парню, чтобы постучал три раза!
– С удовольствием, мистер Чекер, как вам будет угодно!
Буду пить их дерьмо и надеяться, что Господь меня пощадит и я заполучу настоящий скотч, настоящий «Боукаллен», и вернусь с ним в Америку! Но сначала нужно пережить этот чертов кошмар.
Новый Орлеан… Пожалуйста, Господи, я клянусь: если я переживу эту ночь, я пожертвую семизначную сумму в Фонд помощи жертвам Катрины!
12. Последняя битва мошонки
«Паб без названия» прячется в тени жилого дома под железнодорожным мостом. Он открылся еще в Викторианскую эпоху, и с тех пор этот укромный, труднодоступный и даже несколько таинственный притон стал излюбленным местом сбора местных заядлых выпивох. Отсюда недалеко до стадиона «Тайнкасл», и в дни матчей паб пользуется популярностью у футбольных болельщиков. Кроме того, история этого заведения пестрит разнообразными несуразицами. Долгое время пивной управляла череда неудачливых хозяев, и в результате здесь стала собираться смешанная публика, состоящая из конкурирующих байкерских группировок, крайне правых сторонников монархии, нескольких привлеченных местными ценами пьяниц со стажем и футбольных фанатов из противоборствующих банд, которые регулярно громят паб за его лояльность к «Хартс».
Есть люди, и большинство из них никогда не переступало порог этого заведения, для которых «Паб без названия» – место сомнительное и даже пользующееся дурной славой: мерзкая, отвратительная дыра, набитая живущими в каменном веке допотоп ными динозаврами. Однако для завсегдатаев паба это просто место, где можно раскрепоститься: невосприимчивая к безликим веяниям современности олдскульная пивнуха, где нет нудных проповедей профессиональных морализаторов и критиканов.
Сейчас это место в осаде другого порядка. На улице завывает Мошонка; кажется, словно это больной астмой дьявол играет на аккордеоне, и в его угрозах есть даже какое-то очарование. В теплом «Пабе без названия» все очень скоро привыкают к этим завываниям. К ультразвуковым мелодиям примешивается