Мы вместе с летнабом решили поприветствовать наших спасителей. Я покачал крыльями, а прапорщик Сергеев снял шлем и помахал им, поблагодарив летчиков этого винтокрыла за помощь. В ответ пилот винтокрыла совершенно отчетливо показал нам поднятый вверх большой палец, а потом отдал честь. Мы ответили ему тем же.
Аппарат взял курс на вест, а мы с прапорщиком Сергеевым полетели в сторону Кильконда, чтобы сообщить всем о том, что нам довелось увидеть. Только мы не были уверены, что наш рассказ воспримут с доверием. Особенно тогда, когда мы будем рассказывать о неизвестном боевом аппарате и о том, как он легко, словно играючи, расправился с четырьмя германскими самолетами. Так, господа, и я бы не поверил в подобное, если бы не видел своими глазами!
Часть 2
Накануне
12 октября (29 сентября) 1917 года. 08:35. Петроград, Смольный
Феликс Эдмундович Дзержинский
Пся крев, когда же мне удастся поспать хотя бы четыре часа подряд! Вот и сегодня не сложилось – почти всю ночь в Смольном шло совещание военки, где мы с Подвойским встречались с представителями солдатских комитетов Петроградского гарнизона. Все они единодушно обещали свою поддержку в случае вооруженного свержения правительства Керенского. Этот лайдак уже всем настолько осточертел, что ни один нормальный человек не заступится за него.
Уже под утро, распрощавшись с солдатами и с Подвойским, я решил хоть немного поспать на топчане в комнатушке под лестницей. Так вот, холера ясна, и там меня нашли! Прибежал какой-то мальчишка с запиской от Сталина, в которой тот просил, нет, скорее требовал, чтобы я срочно пришел в редакцию нашей газеты на Кавалергардскую. Причин такой срочности Коба не указал, написал лишь, что это «архиважно» и «архисрочно». На языке Ленина, который сейчас находится в Выборге, сие означает, что нужно отнестись к этому сообщению со всей серьезностью.
Я быстро оделся, наскоро привел себя в порядок и отправился в редакцию. Свернув со Шпалерной на Кавалергардскую, я заметил в конце улицы, у дома, в котором находилась наша газета, группу военных. То, что это были военные, я понял сразу. Форма, правда, незнакомая, выправка, оружие. Кроме Сталина среди этих людей я приметил генерала Потапова. Я знал, что Николай Михайлович с июля этого года активно помогает нашей военке, активно снабжая ее важнейшей информацией. Его присутствие здесь стало подтверждением того, что произошло что-то действительно весьма важное.
Я поздоровался со Сталиным, генералом Потаповым и поприветствовал остальных, доселе незнакомых мне людей. Потом Коба взял меня за рукав и отвел в сторону.
– Феликс, то, что я тебе сейчас скажу, является самой большой тайной, которую тебе придется узнать и потом хранить, как зеницу ока, – сказал мне Сталин. – Видишь людей рядом с генералом Потаповым?
Я кивнул. Сталин пристально посмотрел мне в глаза, после