Но так и не зашел.
И уже потом всплыло, что Лангер смылся не просто так, а оставив бешеный счет за переговоры с Испанией. Ни сам Метелица, ни остальные его сотрудники в Испанию не звонили и потому не стали оплачивать подленький счет из принципа. Телефон благополучно отрубили, и с тех пор вся команда пользовалась только одним-единственным на контору сотовым.
А Арик Дергапутский собрал весь хлам предателя Лангера в коробку и задвинул ее в самый дальний угол железного шкафа. Коробка так до сих пор и стоит в углу, а Арик… Ох уж этот Арик!
Если Кирилл Лангер попал в контору случайно, то «прыщавый Дергапут» (как называл его за глаза Метелица) оказался в «Валмете» по знакомству. Он был сыном двоюродного брата первой жены Додика. Арику недавно исполнилось восемнадцать, и он дневал и ночевал в «Валмете». И все потому, что в офисе стоял компьютер, а Арик обожал компьютерные игры. И не всякие, а исключительно интеллектуальные бродилки.
Квесты, так он их называл.
Только раз «дядя Додик» перекинул ему вшивое дельце некоего господина Таратуты, у которого украли фамильный перстень в городской бане № 17. Арик отправился туда с целью собрать информацию о возможном круге подозреваемых, но был нещадно бит банщиками и с позором бежал с поля боя. Больше его никуда не посылали и никаких дел не поручали, да и дела сходили на нет, их и без того тоненький ручеек пересыхал и грозил высохнуть окончательно.
Фонд заработной платы стремительно таял, и так же стремительно таял интерес Метелицы к своему скоропалительному детективному детищу. Спрятавшись за фанерной перегородкой, он тайком от Додика Сойфера обдумывал новый, гораздо более перспективный, если не сказать – грандиозный проект: создание экспериментальной кинокомпании платного кинодебюта. Он даже подыскал ей название – «Я и звезды».
Метод платного кинодебюта был прост, как геморроидальные свечи.
И рассчитан на жен, дочерей и любовниц «новых русских», или «крутых папиков», как называл их Додик Сойфер. Если какой-нибудь сумасшедший папик согласился бы профинансировать постановку, то его жена, дочь или любовница автоматически получила бы роль в фильме. Второстепенную или главную – на выбор новоиспеченной исполнительницы.
Причем роль ей доставалась без всяких проб.
Критерий оценки мастерства потенциальной актрисы был только один: толщина «папикиного кошелька». Подобную творческую беспринципность Метелица стыдливо именовал «Новая оригинальная политика в кино». И вот уже две недели работал над манифестом кинокомпании «Я и звезды». Манифест начинался так:
«КОМПРОМИССНОЕ КИНО И МЕТОД ПЛАТНОГО КИНОДЕБЮТА»
ПРАКТИЧЕСКИЙ МЕТОД МОЛНИЕНОСНОГО ФИНАНСОВОГО ВЗЛЕТА РОССИЙСКОГО КИНОПРОИЗВОДСТВА В ПЕРИОД КРИЗИСА
Если бы Додик накрыл Метелицу с этими писульками, детектива-отступника постигла бы участь двух несчастных палестинцев…
…Утро