Украсть мечту. Нина Опалько

предела. Но точно одно: все меньше и меньше в ней оставалось стиллера. А ведь ее предупреждали. Говорили, что нельзя проводить столько времени на Лицевой. Сколько их уже было, этих стиллеров, съехавших с катушек? О них молчали, старались не упоминать и как будто даже не верить в их существование, но они были. Опустошенные, загнанные в угол, потерявшие последнюю надежду на нормальную жизнь. Это воображение, эти чувства, эти мечты и страхи становились самым мощным наркотиком.

      И сейчас Вероника боялась. Боялась безотчетно, безрассудно, как умеют только жители Лицевой. Изнаночник анализирует, взвешивает, рассчитывает уровень опасности и боится только тогда, когда шансы несчастия велики. Лицевику же чужд расчет, когда дело касается эмоций. А сейчас Вероника приближалась к самому своему «лицевому» состоянию за всю жизнь. Слава действовал на нее как магнит, вносил раздор в ее душу и разум, злил и притягивал ее одновременно. Она даже самой себе не могла объяснить, почему.