Щит встал на прежнее место – если и не совсем на прежнее, то достаточно близко, по-моему. Я запрыгнул в свой «форд» и, не включая огней, проехал немного вперед, пока не спустился в следующую ложбинку.
Видел он меня? В темноте, с выключенными габаритами и фарами?
Вряд ли.
Я откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и попытался унять бешеное сердцебиение. Мне это удалось, только когда грохот запрыгавшей по ухабам машины затих вдали.
Пора приниматься за дело.
После спуска начинался длинный ровный участок. Двух третей дороги просто не существовало – на месте развороченного асфальта громоздились кучи земли и широкие длинные россыпи гравия.
Что будет, когда они это увидят? Остановятся и повернут обратно? Или поедут дальше, уверенные, что там должен быть какой-то проезд, поскольку знаков об объезде нигде не было.
Ладно, теперь уже поздно об этом думать.
Я выбрал место ярдах в двадцати от начала ровного участка – до разобранного участка дороги оставалось где-то с четверть мили. Поставил фургончик к обочине, вышел и открыл задние двери. Чтобы вытащить оборудование, пришлось использовать пару досок. Потом я немного передохнул, глядя на звезды.
– Ну ладно. За дело, Элизабет, – прошептал я в холодное небо пустыни.
Мне показалось, что затылка коснулась невидимая ледяная рука.
Компрессор ужасно гремел, про отбойный молоток я вообще молчу – но тут ничего не поделаешь, оставалось надеяться, что до полуночи я успею закончить первый этап работы. Если же все затянется, я так и так окажусь в затруднительном положении, потому что запас бензина для компрессора у меня ограничен.
Конечно, мне не хотелось, чтобы кто-то услышал, как я тут вожусь, и задался вопросом, какой идиот долбит асфальт посреди ночи. Но лучше об этом не думать. Лучше думать о чем-то другом. О Долане. О сером седане «девиль».
О траектории падения.
Первым делом я разметил мелком размеры могилы, используя вычисления моего приятеля-математика и рулетку из набора инструментов. В результате на темном асфальте появился грубый белый прямоугольник шириной пять футов и длиной сорок два. Ближний конец расширялся, но в темноте это не походило на ту воронку, которую начертил мой друг. Скорее это напоминало раскрытую пасть на конце длинной голодной глотки. «Приятного аппетита», мысленно пожелал я ей, улыбаясь во тьме.
Я начертил еще двадцать поперечных линий, размечая полоски шириной по два фута, а потом провел длинную вертикальную черту точно посередине. Таким образом, у меня получилась решетка из сорока двух почти квадратов, два на два с половиной фута. Плюс еще один сегмент на конце, в форме лопаты. Всего, стало быть, сорок три.
Все. Закатав рукава, я запустил компрессор и приступил к первому квадрату.
Работа шла быстрее, чем я смел надеяться, но все-таки не так быстро, как