Конфуций, однако, совсем не требовал, чтобы наследные правители покидали свои престолы. Если бы он себе такое позволил, вряд ли ему тем самым удалось хоть чего-то добиться, зато его учение власти, скорее всего, запретили бы. Наоборот, он пытался убедить наследных правителей в их предназначении «царствовать, а не править», а административные полномочия передавать сановникам, подобранным в соответствии с их пригодностью к такому делу.
Конфуций требовал от министра-мандарина самой высокой степени нравственной ответственности. Следовательно, в правительство следует приглашать того, кто может «быть преданным (честным) сановником, почитать правителей». При этом Конфуций задается таким вопросом: «Значит, он не имеет права возражать своему сюзерену?» Когда один из его учеников спросил Конфуция, как министр должен вести себя перед своим правителем, учитель ответил: «Он должен быть предельно правдивым, но, когда необходимо, должен открыто обсуждать с ним спорный вопрос». Конфуций однажды сказал правителю царства Лу, что в случае, если политика правителя ущербна, и некому при этом ему возразить, тогда такой бесхребетности достаточно, чтобы государство разрушилось само по себе.
В предложенной Конфуцием политической программе обнаруживается откровенное весьма слабое место. Правители все еще пользуются правом выбирать министров и тем самым осуществлять контроль над правительством. Но перед Конфуцием едва ли открывалась какая-либо достойная альтернатива. Народное волеизъявление оставалось неслыханным делом в Древнем Китае, и простой народ в его время в любом случае не обладал необходимым образованием и политическим опытом. Поэтому ему оставался практически единственный путь: попытаться через просвещение повлиять на молодых людей, которым предстояло стать сановниками, а по мере возможности еще и на правителей, чтобы через общественное мнение оказать воздействие в пользу назначения на самые ответственные посты в государстве наиболее компетентных мужчин.
А как же сами правители относились к такому его плану? Богатой информацией на этот счет мы не располагаем, но совершенно определенно кое-кто из них считал Конфуция человеком чудаковатым и