Обычное объяснение, которое партнер каждой давал полиции, состояло в том, что отношения между ними уже какое время были сложными, они ссорились перед исчезновением и что женщина упаковала свои вещи и покинула его.
Затем выполнялись рутинные проверки паспортов, кредитных карточек и мобильных телефонов. Паспорта, как правило, отсутствовали, большинство, похоже, полностью или по крайней мере частично опустошили свои счета, пара из них купила авиабилеты за границу, и три из всех телефонов использовались после исчезновения для разговоров, как в Швеции, так и за границей. Ни одна из них не позвонила своему бывшему парню. Расследования постепенно свернули, заявления остались лежать, дела никто не закрыл. Главным образом, на всякий случай.
Во второй половине дня в пятницу Олешкевич доложил результаты их работы Аннике Карлссон. Он удостоился этой чести, поскольку Стигсон исчез со службы еще до обеда, так как ему требовалось разобраться с кое-какими личными делами перед выходными, а Кристин Олссон отправилась к врачу, куда была записана на послеобеденное время.
– Что мы делаем дальше? – спросил Олешкевич.
– Продолжаем копать глубже в том же направлении, – решила Анника Карлссон. – Проверяем, есть ли стоматологические карты, или ДНК, или что-то иное, чем мы сможем воспользоваться. Возможно, нам придется связаться с нашими зарубежными коллегами. Хотя ты, пожалуй, надеялся немного отдохнуть на больничном?
– Нет, вовсе нет, я с удовольствием буду работать.
– Хорошо, – сказала Анника Карлссон. – В понедельник вы с Кристин получите шефа, который знает, как действовать. Не беспокойся. Без дела не останешься.
– У меня есть один вопрос, – сказал Олешкевич. – Относительно Бекстрёма, если можно, конечно.
– Да, – подтвердила Анника Карлссон, наклонилась вперед, не вставая со стула, и широко улыбнулась. – Без проблем.
– Он, похоже, чуть ли не всевидящий. – Олешкевич покачал головой. – Я подумал о том, что касается самое большее десяти имен. А потом их оказывается девять. Откуда он мог знать?
– Я понимаю, о чем ты говоришь. Но дело не в том, что он всевидящий, – ответила Анника Карлссон. – На твоем месте я, кроме того, остереглась бы разговаривать с ним об этом. Он ненавидит провидцев. И как только их не называет. Мошенниками, пройдохами, придурками. Вдобавок, если такой человек способен помочь с чем-то, до чего он сам не смог додуматься, он уверен, что сей персонаж замешан в данном преступлении. Тому, что Бекстрём своим умом доходит до вещей, которые никто другой не обнаруживает, есть совсем другое объяснение. Во всяком случае, если верить ему самому.
– И какое же