бабушки не хотели ее отпускать, почти как в произведении Шолом – Алейхема «Блуждающие звезды», она тайком собралась, замотав в платок две пары трусов, и приехала к нему в общежитие. Они долго не расписывались и узаконили свои отношения только в 1939 году перед отъездом в Москву, когда дед уже знал, что будет война. История их жизни одновременно романтична и драматична: дед потерял свою семью во время войны и перенес большое потрясение, прежде чем нашел. Война их застала на Польской границе, где дед служил пограничником. Пока там осталась бабушка с тремя детьми, дед учился в Москве в Академии Фрунзе и уже подыскивал там квартиру, чтобы их туда забрать. В три часа ночи 22 июня бабушку и всех, кто жил на границе, подняли по сигналу тревоги и приказали немедленно уходить, взяв только одни документы. Дали им подводы и погнали – так началась война. Погибли все, кто не успел убежать, а начальника заставы сожгли живьем. Бабушке Бог помог: она бежала с тремя маленькими детьми через бомбежки и весь тот ужас в Первомайск к своим родителям – моя мама до сих пор помнит ужасный звук самолетов, бомбящих поезда. Дед их нашел с большим трудом и только в 1943 году, когда уже был начальником разведки штаба армии. Их следы так глубоко затерялись, что у него практически не осталось шансов их найти, когда, наконец, через пятые – двадцатые руки ему нашли адрес, где они, якобы, жили. Дед всю жизнь помнил тот день, когда он дрожащей рукой постучал в дверь по указанному адресу, и ее открыла какая – то черная, изможденная и высохшая женщина. Дед у нее спросил, известно ли ей что – то о местонахождении таких – то – таких – то, на что женщина расплакалась и сказала: «Это же я, Сеня!» Всего за три года из пышнотелой красавицы бабушка превратилась в неузнаваемую старуху, но потом, правда, опять пришла в форму и вернула свой утерянный блеск. Это и не удивительно, ведь ей пришлось пережить нечеловеческие трудности и лишения: голод, холод и лесоповал в Сибири, где она была в эвакуации с детьми. Моя мама до сих пор помнит вкус борща из ботвы и супа из акации, которыми они питались за неимением большего. После их встречи, когда они уже никогда больше не расставались, каждый год – сколько бы у нас ни было семейных праздников и дней рождений – дед всегда поднимал первый тост за бабушку со словами: «Спасибо тебе, Рая, что ты сохранила мне моих детей!» История их жизни и любви из серии: жили долго, счастливо и умерли в один день, а в их случае – в один год. Бабушка ненамного пережила деда, который умер в одночасье в августе 1993 года с газетой в руках и с очками на носу – в декабре ушла и она. Она вообще была немного флегматичная, а после его смерти практически замолчала и полностью ушла в себя – ей просто стало неинтересно без него жить. Я не помню, чтобы она рыдала или громко страдала – напротив, она говорила о нем так, как будто бы он просто вышел в магазин. Но угасла она очень быстро, потому что они были друг для друга источником света, тепла и энергии жизни. Дед как чувствовал, что так будет, поэтому частенько поговаривал: «Я должен уйти первым, потому что если Рая умрет – то я этого не переживу, я не смогу жить без нее…» Это была
