– Малхаз! – он встрепенулся от детского голоса. – Директор требует доклад, и тебя немедленно зовет.
Сложив поперек листок, он оторвал карикатуру, бросил ее в печь и пошел отдавать творение, чтобы сразу же сделать некоторые пояснения.
Как и следовало ожидать, Бозаева раскритиковала написанное, заставила спешно кое-что исправить. Но все оказалось напрасным: ни к девяти, ни к десяти часам никто не приехал.
– Пата, что ты и детей и себя мучаешь, стоя на солнцепеке, – крикнул подошедший председатель сельсовета, пенсионного возраста крепкий старик Ахтаев Баил. – Кто в эту дыру без нужды сунется? Кругом развал и хаос, а ты школу вздумала открыть! Что, телевизор не смотришь? В Москве смута – ГКЧП называется, в Грозном смятение – митинги, а в райцентре не знают какому господину служить!.. Что им, до нас и до детей наших?!
Директорша что-то под нос обиженно пробурчала, как маленькая девочка насупилась и, неожиданно заплакав, убежала в свой кабинет.
В маленькой высокогорной школе не более сорока школьников, и три учителя, в том числе директор. Как таковых классов нет, расписания тоже, просто, точнее очень замысловато, грамоте – от азбуки до Толстого и Айдамирова – учит филолог, математику и физику преподает Бозаева, историю, географию и остальное – Шамсадов; многих предметов нет, тот, кто хочет получить аттестат о среднем образовании – в девятом и десятом классах должны учиться в другом месте.
В классе Шамсадова больше всех учеников, на последней парте практикантка Эстери. Все дети, по возможности, красиво одеты, ухожены.
Предательское волнение, вызванное присутствием девушки, учитель истории смог преодолеть только к середине урока, и когда казалось, что все постепенно входит в привычную колею учебного процесса, со двора послышался дружный крик: «Едут! Едут!».
Позабыв о дисциплине, школьники бросились к окнам. От природы сверхлюбопытный Шамсадов потянулся за ними. Растревожив залежалую пыль, с легким форсом на школьный двор въехал не виданный в здешних местах иностранный джип. Трое симпатичных, щегольски одетых парней с видом благодетелей вышли из машины, покрасовались, небрежно глянули на школу. Далеко в сторону полетел окурок. Тот, что был с роскошными цветами, сделал шаг вперед, и в это время его встретила сияющая директорша:
– Добро пожаловать, – торжествовала Пата, схватила букет, но приезжий не хотел с ним расставаться. Возникла неловкая перетяжка.
– Цветы для Бозаевой, – в отчаянии пятился молодой человек.
– Так я и есть Бозаева! – все еще улыбалась директор, затем резко потупилась, сникла; под дружный смех школьников засеменила в школу.
– Займите свои места, – крикнул учитель истории.
Растревоженные