Сказка жизни. Mike Lebedev

для всякой сказки, претендующей на что-то существенное, а не просто стремящейся сохранить «прописку» в лиге сильнейших и изредка обозначающей борьбу за условную «зону ноябрьских». За толкового Героя на вторичном рынке персонажей жаждущие заполучить его в свои ряды сказки легко готовы были отдать всех своих негодяев, пару дам сердца и три-четыре комплекта нечисти, традиционно для упрощения расчетов объединяемой в пучки и десятки. Сказки же, уже имеющие Благородных героев, изо всех сил стремились удержать их высокими зарплатами (по системе «твердый оклад плюс бонусы за подвиги»), кабальными контрактами с запредельными отступными за его досрочный разрыв, а также разного рода поблажками в плане соблюдения сказочного режима, этаким аналогом «социального пакета льгот». Например, разрешением иногда отлучаться в другую сказку для тайного свидания с Еще Одной Дамой сердца (разумеется, не накануне решающего сражения и выступления в поход), или дополнительными «черными» выплатами в конвертах. Доходило до курьезов, когда в одной сказке пришлось даже прорубить тайный ход в неприступную Башню Дракона, дабы Герой в дни аванса и получки спокойно выносил в спортивной сумке неучтенные наличные средства, не привлекая тем самым внимания налоговых служб и не вызывая ненужный ропот в среде рядовых сотрудников, живущих в своей массе «от зарплаты до зарплаты».

      Сами Благородные герои, ощущавшие свою незаменимость, чувствовали себя в то время, недаром называемое теперь «золотым», вполне вольготно. Они легко позволяли себе пропускать второстепенные моменты сюжета, терять героическую форму и не набирать ее к моментам первостепенным, а то и вовсе не являться на них, ссылаясь на насморк, бюллетень, недостаточный «моральный настрой» и подобные же смехотворные причины. Сказки, с неимоверным трудом выцарапавшие себе оказавшегося столь капризным персонажа, мучились потом с ним, из последних сил и скромных средств выполняя диктуемые условия, а Благородный герой с явными признаками звездной болезни на лице потом все равно с легкостью заваливал какой-нибудь центральный подвиг. Да, времечко было хоть и золотое – но совсем не из легких. Нынче, когда многие сказки предпочитают не делать ставку на мастеров таранного типа, а некоторые вообще обходятся легкой, подвижной нечистью, роль Героя уже не так значительна, но представить себе сказку без него по-прежнему очень трудно, если вообще реально.

      Откуда же в сказках возникают благородные герои и куда они деваются, когда сказка заканчивается? Очевидно, что каких-то общих рецептов, схем и правил здесь не существует, да и не может существовать. Да, есть благородные герои, искренне преданные своей сказке, которые вместе с ней возносятся на вершины заоблачной славы и терпят, если уж доводится, самые сокрушительные поражения, выбывая не то что в лигу летних сказок, а даже в дивизион сказок весеннего обострения, за которым следуют