Петр угрюмо втянул носом сопли.
– Я тебе вот еще что покажу, Петя, – продолжил Арнольд Шварцевич и вынул из сейфа какой-то плотно покрытый буквами и цифрами лист, – Строго между нами, информация закрытая. На, взгляни. Это ведь твои показатели за первые два прошедших действия.
«Куда понесся, баран?!» – 2678 раз
«Передача, Петя! Да не на Микулу, он вообще на тебя не смотрит, на Бову больше действуй!» – 3543 раза
«Ты как героиню берешь, чучело? Аккуратнее же надо, живой все-таки человек. Трепетнее… Ты первый раз вообще что ли??» – 1285 раз…
– Что это? – испуганно спросил опорный благородный герой сказки.
– Что? – ухмыльнулся руководитель, – Это, Петя, совокупная реакция читателей на твои действия. В современное, динамичное время живем, сам понимаешь – повсюду инновации и сплошной интерактив. Теперь что кому каждый читатель скажет или даже подумает – все аккуратно сканируется, обрабатывается специально обученной программой, анализируется пристально, и вот итог. Как, скажи на милость, мне после всего этого зарплату поднять? Из каких внутренних резервов?
«Золотой гребешок – масляна головушка» захлопал длинными, как у барыши на выданье, ресницами. Потом осторожно встал и бочком попятился к двери.
– Ладно, Петь, ты не спеши. Не бросайся сгоряча, – попытался задержать его Арнольд Шварцевич, – Как-нибудь, мыслю, пару тысяч сможем тебе доложить. И ты имей в виду, что эта пара тысяч – это в месяц, а не в год, как вы раньше все привыкли оперировать… в месяц! То есть в год – это уже интегрально двадцать четыре набежит!
Петр продолжил поступательное движение к выходу.
– И ты вот еще что отложи в голову! – выкрикнул владелец сказки, – Ты на стройке своей как будешь дежурить, сутки через трое, небось? Вот именно. А у нас, сам посуди – сутки через семеро подвиг, по сути своей. Мимо Европейского выездного турне вы же по итогам прошлого розыгрыша проехали… Так что тоже в твою пользу. Усиленный отдых, как бы элемент социального пакета…
Дверь за Петром захлопнулась.
Арнольд Шварцевич задумчиво посмотрел ей вслед. А Калерий Егорович сидел и вспоминал собственную героическую молодость, когда натурально – выступали на самом высшем уровне практически за миску супа. А уж за полноценный обед с трехразовой переменой блюд – лихо срывались в любую импортную сказку, даже в низшие дивизионы. Даже невзирая на грядущие европейские турне в составе родной. И вот – круг, кажется, замыкался.
– Калерий Егорович, ну а хорошие новости есть у нас на сегодня? – вывел его из лирического состояния работодатель.
– Есть, Арнольд Шварцевич, – очнулся Калера, – Что удивительно, есть! Этот