После чего засмеялись все трое. Солнце наполнило кабинет, и от его яркого света тусклая коричневая краска, которой было окрашено всё, даже мебель, заиграла по-новому. «А ведь скоро лето, – подумал Фёдор Степанович, – в июне нужно дома поклеить обои…»
Устав от собственной злости, Лобанский замолчал, и в кабинете воцарилась тишина. Воспользовавшись моментом, Фёдор Степанович предложил всем поискать ещё одного аспиранта в любых отраслях науки, поскольку это никак не возбранялось законами… Достигнув согласия, в 20:00 все разошлись по своим делам.
19 мая
Утро было довольно прохладным, учитывая, что почти лето. Люди торопливо перемещались из одного тёплого места в другое, стараясь избегать долгого нахождения на улице. В 8:30 в двери Академии вошла девушка в коричневой юбке в пол с этническими рисунками, льняном пиджаке и черной майке, с замысловатым ожерельем на шее из цветных камней размером с рублёвую монету и многочисленными плетёными браслетами на руках. Её слегка вьющиеся каштановые волосы были распущены, немного прикрывая плечи, а карие глаза бегло оглядывали помещение.
«Опять я рано пришла, – подумала она. – Ну что ж, придётся навестить Лобанского». С хитрой улыбкой она пошла по коридору и слилась с потоками студентов.
В 8:35…
– Так, уважаемые студенты, прекратить разговоры! Я зашёл в аудиторию, – командным тоном говорил Лобанский, продвигаясь от двери к преподавательскому столу в аудитории-амфитеатре. – Если вы помните, у нас конец года, и вам нужно будет поставить какие-то отметки. Чтобы отметки стали для меня и для вас определены, сегодня вы пишете годовую контрольную работу. Вы у меня остались последними из групп, которые ещё, так сказать, не отстрелялись по моему предмету, – продолжал он всё тем же тоном. – В общем, конспекты мне на левый край стола, берём вопросы на правом краю стола.
«Блин… розыгрыша здесь не получится», – подумала девушка.
В аудитории началась суматоха, толпа студентов двинулась к преподавательскому столу. Лобанский уткнулся в журнал и не обращал внимания на происходящее. В аудитории воцарилась полная дисциплина, никто не разговаривал и не шумел, поэтому ему не было необходимости отвлекаться от других дел. Вдруг неожиданно для него одна из студенток спросила:
– А можно я вам всё устно расскажу?
Лобанский с самоуверенной ухмылкой, не поднимая глаз, ответил:
– Тогда я вас устно и оценю.
Все остальные быстро расселись на места, едва успев закончить данное им указание. Никто не хотел, чтобы случайно подумали на него.
– Ну хорошо! – звонко и задорно согласилась она.
– Что вы сказали? – возмущённый Лобанский поднял глаза и, увидев её, тут же расплылся в мягкой и приветливой улыбке, чем шокировал своих студентов, некоторые из них даже перекрестились. – Милочка, давно тебя не видел. Какими судьбами? –