Эго, Анима – это ведь что-то из психологии? Фрейдизм и прочая хрень? Определенно, я слышала эти термины раньше.
Во время учебы в университете, на третьем курсе их кафедре в расписание поставили дополнительные гуманитарные курсы. Никто не знал, зачем будущим программистам и технарям знания по истории религии или изобразительному искусству. Не знал этого, в том числе и сморщенный старый пень, который в затхлой каморке на первом этаже главного корпуса читал им основы клинической психологии. Лекции всегда проходили уже затемно, поскольку этот пень был каким-то важным профессором, и днем у него на них не было времени. Каждую лекцию он начинал с вопроса:
«Вы можете спросить меня – зачем нам все это надо? Я и сам не знаю. Но поскольку вам поставили в расписание мой курс, я его прочту. Хотя прекрасно понимаю, что по прошествии месяца вы не вспомните ничего, из того, о чем я тут разглагольствовал».
Не менее странная, чем все предыдущие фразы на табличке на прутьях клетки четвертого фургона снова кажется термином из психиатрии – Persona4 Nulla. Хотя на первый взгляд она и поддается переводу…
… Пустой человек? Человек пустоты? Может это термины психических болезней? Называют же аутистов – людьми дождя после того старого фильма с Крузом и Хоффманом?
… смысла она несет в себе не больше чем все остальные.
6.
Точно напротив вагончика с металлической дверью, из которого она попала на площадь, в образованном фургонами квадрате есть разрыв. Направляясь к нему, она заглядывает в пустые клетки.
Ни мальчика, ни его следов нигде нет.
Достав из сумочки телефон, и, проигнорировав блеклую и перечеркнутую иконку показывавшую силу сигнала сотовой сети, пытается позвонить Максиму. Но чуда не происходит. После пары коротких гудков звонок обрывается.
Поперек разрыва стоит невысокое переносное ограждение, из тех, которыми огораживают проход на важные мероприятия и демонстрации. Есть надежда, что это препятствие она сможет преодолеть более элегантно и женственно чем турникет на входе. Оно кажется легким настолько, что его могла бы передвинуть даже хрупкая женщина. За разрывом возвышается ломаный колосс дворца спорта, аллея с мокрыми скамейками и разлившаяся Волга, больше похожая на вскрытую наполненную кровью вену, чем на реку.
На следующей клетке после ограждения опять (как и на первых четырех) висит табличка. Подойдя ближе, Екатерина читает написанное неаккуратными мелкими буквами слово. Ожидая вновь увидеть название на латыни, она не сразу понимает написанное. В этот раз надпись на родном русском языке, и это ни название животного, ни загадочный медицинский термин.
На серой в кровавых подтеках пластинке написано…
ВИНОВЕН.
7.
Несмотря на рассеянное красноватое свечение солнца, скрытого багряными тучами, внутри клетки, от стены к стене растекается тяжелый венозный полумрак. В центре с потолка свисает огромный раскачивающийся кокон. Сквозь бледную паутину проступают детали одежды, пальцы плотно прижатых