–ля. Только тут эти номера не проходят. На третий месяц, шестого представили на вечерней проверке. Оказывается, у него не только фамилия была, но даже и имя. Правда нам это ничего не говорило. Михайлович назвал его Костей. Очков у этой Кости не было, вместо очков кровяные глаза, как у вампира. Оказывается, Кости делали коррекцию зрения, какую-то операцию на глазах и от марш-бросков, от физических нагрузок, эта Кость была освобождена до заживления, с последующим внимательным контролем за глазным давлением. Плакали наши щелчки. Мы –семи-восьмилетние дети стояли в шеренге и молча завидовали новичку, любой бы из нас, что– ни будь бы скорректировали, чтобы хоть немного побездельничать, а не бежать по утрам, уже наевшим оскомину маршрутом, где знаком каждый камень, и если случайно на тропе встретишь змею или напугаешь молодого шакала, это уже событие. Даже во сне снится. Пока шеренга стояла смирно и слушала, как Михайлович представлял новичка, это красноглазое создание, стоя на одной ноге и ковыряя носком другой ноги бетонный пол выдало фразу, от которой у Цыгана, представляющего в минуты вынужденного безделья волшебного сказочного коня, лицо вытянулось, и в нем что-то появилось лошадиное, на ближайшие пол часа. Михайлович потерял дар речи, усы дергались как у таракана, а на лбу появилась испарина. Дурная вода, говорил Михайлович. Остальные были в таком ауте, просто вакуум головного мозга. Мы все забыли зачем собрались. Я потом попросила напомнить мне эти слова, чтобы записать и запомнить. Я до сих пор не могу въехать, к чему он это сказал? Да и сейчас не могу этого представить. Он, стоя лицом, к обойме, сказал: – «Интеграл-это сумма пределов.» Больше Костью мы его не называли, он сам себя назвал. К Интегралу поначалу отношение курсантов обоймы было неоднозначно натянутое, он всех раздражал своими многочисленными вопросами, что от одного его присутствия, становилось не комфортно. Он чем-то напоминал человека, который всеми способами напрашивается на дружбу, старается показаться сверх меры хорошим, своего рода один герой Гайдаровский. Все пытается из каждого выпытать, какую-то личную тайну. Но больше всего раздражало, что он знал и применял слова, которых мы никогда не слышали, а некоторые, даже учителей ставили в стопор. Только с Немым они нашли общий язык, в прямом смысле: -Интеграл за считанные часы овладел языком жестов, и у Немого появился собеседник, они иногда часами разговаривали между собой, тайком, на уроках, без опаски быть записанными в кондуит. Мне иногда казалось, что на многие выходки Немого, Интеграл оказывал влияние. И если наказывали Немого, то я лично втык давала Интегралу. Нас круглоголовые гоняли, как скотину по кабинетам, у Интеграла был персональный инструктор, который не менялся, а прилетал, когда хотел, в любую смену. Какие проблемы они решали, о чем говорили, к чему готовили восьмилетнего подопечного, история не разглашает. Прошло немало времени, пока все привыкли к новичку. Тяжелее всего было мне, он как-то подчинялся моим приказам, но как будто делал одолжение. Я со
