И любовь, что так долго берег,
С новой силою в сердце проснулась.
Я смотрю в синеву и не верю глазам.
От любви и желания таю.
Как цветут клевера по лугам,
Так и я с каждым днем расцветаю.
Закрыв глаза, Дот самозабвенно орала во весь голос, коверкая до безобразия красивую музыку баллады, которая стала своеобразным фоном ее знакомства с Солом.
Наконец терпение Сола лопнуло. Заткнув уши пальцами, он взмолился:
– Все! Хватит! Твоя правда! Ты действительно не умеешь петь.
– Ах, так? – Дот замахнулась на него, чтобы стукнуть, но Сол перехватил ее руку и крепко сжал запястье. Какое-то время они боролись молча. Дот чувствовала, как стучит кровь в висках, как колотится сердце в груди. Собственно, так с ней бывало всегда, стоило Солу едва прикоснуться к ней. Дыхание ее сделалось прерывистым, но сознание странным образом работало четко: просто будто все вдруг предстало перед ней через увеличительное стекло. Казалось, время остановилось.
– Знаешь, Кловер? По-моему, это и есть то самое, – тихо прошептал Сол, приблизив свое лицо почти вплотную к ее лицу.
– Что, то самое?
– Это значит, что мы с тобой совершенно случайно встретили то, на поиски чего многие другие люди тратят всю свою жизнь. А еще это значит, что самой судьбой нам предначертано быть вместе. Ты и я! Разве не этого ты хочешь больше всего на свете, а?
– Опомнись, Сол! Сколько времени ты меня знаешь? Всего ничего! Что ж ты так гонишь лошадей? Не торопи события…
– Знаю-знаю! Обычно я чертовски терпелив! Честное слово! То, что творится со мною сейчас, совершенно не похоже на меня. Не веришь, можешь спросить у моей мамы. Она подтвердит. Она тебе расскажет, как уже несколько лет наблюдает за моими попытками приручить павлина, который живет в нашем саду. Каждый день я пробую приманить птицу, заставить ее подойти и взять из моих рук зерно, но она категорически отказывается даже приближаться к тому месту, где я сижу, поджидая ее. Но я терпелив, у меня бездна терпения, и я дождусь этого счастливого момента, несмотря на то что у павлина ужасно вздорный характер. Тяжелый! Он хитер и коварен…
– Точно как наша миссис Харрисон.
– А кто это такая?
Дот покачала головой, давая понять, что сия особа к их разговору не имеет отношения. Сол замер на сиденье, продолжая сверлить Дот своим сверкающим взглядом. Но выражение его лица было строгим и открытым. Он действительно не кривил душой.
– Да, в чем-то ты права. Быть может, я действительно чрезмерно тороплю события. Но вот тебе факты! Мне уже двадцать два года. Предположим, я проживу до восьмидесяти пяти лет. И тогда у нас с тобой в запасе остается всего ничего, каких-то шестьдесят три года. Подумай сама! Каких-то ничтожных шестьдесят три года! А дальше – все! Сама мысль об этом приводит меня в ужас. Потому что это так мало! Жалкие крохи времени нам суждено прожить на одной планете вместе.
Он обхватил ее руками за плечи.
– А сколько времени ты считаешь «много»? – тихо спросила