– Это был вечер в честь Тома Кэрролла, – начал Тэд. – Том проработал в университете, на факультете английского языка, девятнадцать лет, а последние пять был заведующим кафедрой. Он вышел на пенсию двадцать седьмого мая, когда официально закончился учебный год. На факультете его все любили, а мы, старая гвардия, называли его Томом Гонзо из-за его страстного увлечения очерками Хантера Томпсона. Вот мы и решили устроить прощальную вечеринку для него и его жены.
– Во сколько закончилась вечеринка?
Тэд расплылся в улыбке.
– Конечно, раньше четырех утра, но все равно очень поздно. Когда собирается большая компания преподавателей при почти бесконечных запасах спиртного, тут все выходные пролетят – не заметишь. Гости начали собираться к восьми, а последними ушли… кто, солнце?
– Роули Делессепс и эта ужасная женщина с исторического факультета, с которой он крутит амуры еще с допотопных времен, – сказала Лиз. – Которая вечно трубит своим громовым голосом: «Зовите меня просто Билли. Меня все так зовут».
– Да. – Тэд опять улыбнулся. – Злая ведьма из Восточной страны.
Взгляд Пэнгборна говорил красноречивее всяких слов: Все это враки, и мы все это знаем.
– И в котором часу ушли ваши друзья?
Тэда аж передернуло.
– Друзья? Роули – да. Эта женщина – категорически нет.
– В два часа ночи, – сказала Лиз.
Тэд кивнул.
– Было как минимум два часа ночи, когда мы их выпроводили восвояси. Можно сказать, просто вынесли на руках. Как вы, наверное, поняли, скорее в аду выпадет снег, чем я вступлю в фан-клуб Вильгельмины Беркс, но я бы уговорил их остаться на ночь, если бы ему надо было проехать больше трех миль или если было бы еще не так поздно. Но в такой час на дорогах во вторник – прошу прощения, уже в среду – нет ни единой живой души. Разве что только олени проводят рейды по окрестным садам. – Тэд резко умолк. От нахлынувшего чувства облегчения он уже начал нести чушь.
Настала секундная тишина. Патрульные смотрели в пол. У Пэнгборна было такое лицо… Тэд не мог разобрать, что оно выражало, потому что в жизни не видел ничего подобного. Это была не досада, хотя досада там тоже проглядывала.
Что за хрень здесь происходит?
– Да, весьма убедительно, мистер Бомонт, – наконец проговорил Пэнгборн, – но это еще ничего не доказывает. У нас есть только ваши слова и слова вашей жены о том, когда выходили последние гости. Причем время вы называете лишь приблизительно. Если те двое были в изрядном подпитии, когда уходили, вряд ли они в состоянии подтвердить ваши слова. Хотя если этот Делессепс и вправду ваш друг, он может сказать… ну, кто знает.
И все равно было заметно, что Алан Пэнгборн сбавлял обороты. Тэд это видел и думал – нет, не думал, а знал, – что патрульные тоже видят. Однако Пэнгборн еще не собирался сдаваться. Страх, который Тэд испытал в самом начале, и заместившая его ярость сменялись теперь живым интересом и любопытством. Тэд еще никогда не видел, чтобы на лице человека боролись