После того как мне исполнилось шестнадцать, я попросил родителей дать мне денег для оплаты уроков танца, которые проходили каждую неделю в Бетцендорфе. Поскольку у нас не было возможности общения с девушками вне школы, эти танцевальные классы были одними из тех немногих мест, где мы могли с ними встречаться. Такие встречи помогали сохранить в тайне наши отношения.
Во время занятий, обучаясь вальсу, польке и прочим модным танцам, я познакомился с очаровательной Хильдой, жившей в соседней деревушке Аудорф. Негласные правила общественного поведения не разрешали нам назначать свидания, и приходилось держать в тайне от ее родителей наши отношения. Хотя мои родители знали, что я встречаюсь с девушкой, они доверяли моей порядочности и никогда не задавали вопроса, кто она.
Хильда и я планировали каждый раз наши встречи, а и было-то их всего три или четыре, словно тайную операцию. В 6 или 7 часов вечера я садился на велосипед и ехал в Аудорф, расположенный в 13 километрах от Пюггена. Там я тайно встречался с ней на ее ферме. Надеясь, что ее родители не обнаружат нас, мы болтали и флиртовали в амбаре до полуночи. Мы целовались, хотя принятые тогда правила поведения запрещали это. Однажды она даже пригласила меня в свою комнату в доме, но я отклонил ее предложение, не желая, чтобы нас застали ее родители.
Мы старались во время свидания сохранять бдительность, опасаясь, что нас может застать ее отец, да вдобавок я не спускал глаз со своего велосипеда. Ребята из Аудорфа, мои соперники, могли запросто украсть его в отместку за то, что я «покусился» на девушку на их территории. К счастью, я избежал обеих опасностей.
Когда в моей жизни происходили все эти события, моя семья приняла двух семнадцатилетних девушек из Восточной Германии. Они должны были помогать моей матери и учиться в течение года вести фермерское хозяйство. Вместо добровольного выбора своих занятий, как это было в прошлом, теперь девушки должны были пройти обязательное обучение. Решение нацистских властей касалось всех женщин. Девушки были последними практикантками в нашей семье.
В Пюггене было всего две-три девушки их возраста, поэтому они тут же привлекли к себе внимание нескольких парней из нашей деревни. Мои родители выделили девушкам комнату на втором этаже на южной стороне дома. Но местные парни ошибочно посчитали, что они остались на северной стороне.
Ночью парни пришли и встали под северными окнами, свистом стараясь привлечь к себе внимание девушек. К их несчастью, комната тетушки Хедвиг оказалась рядом, и шум на улице сильно ей мешал. Потеряв терпение, она схватила свой ночной горшок и вылила его содержимое на головы ничего не подозревавшим парням. Те больше не появлялись.
Между мной и нашими