От трехсот до полутора тысяч посетителей ежедневно, весь земной шар от Калифорнии до Сахалина: черные, рыжие, веснушчатые, бледнолицые, с распахнутыми глазами и глазами-щелочками, с угластыми скулами и с маленькими подбородками, с растительностью, выбивающейся из носа, с голубыми венами, просвечивающими сквозь кожу на висках, толстощекие, почти безгубые, осунувшиеся, с лакированными лбами – вот что такое крыша Каса Мила!
Наконец-то Пако разобрался с азиатами. Аппетитнее всего оказались японцы. Для них в картотеке как будто существовала особая полочка: что-то вроде раздела «деликатесы» в ресторанном меню. Как правило, японцы появлялись на крыше группами и начинали свой визит с того, что заглядывали стоящему у стеклянных дверей Пако прямо в глаза. Словно понимали, что у дверей дежурит Некто, кто должен их зарегистрировать. Некоторые «деликатесы» кланялись, и Пако кланялся им в ответ. Вторыми по сочности шли жители Корейского полуострова. Ими картотека лакомилась в отсутствие японцев, хотя сам Пако их недолюбливал. Юркие и суетливые, они шныряли по крыше и шумно перекрикивались друг с другом. С одним южнокорейцем случилось как-то жуткое недоразумение. Он так бойко порхал по крыше и так плотно держался в центре толпы на выходе и на входе, что Пако трижды видел его спину, но так и не сумел его сфотографировать… Хотел было броситься за корейской группой вдогонку, но удержался. Ведь у Пако есть еще и должностные обязанности! Он, например, должен следить, чтобы посетители не повредили цветные мозаики, не забирались с ногами на парапет, не курили, не мусорили…
Любопытно, что определилась и наименее «вкусная» категория лиц. В ней оказались те, кого принято считать «классическими эталонами красоты». Те самые журнальные, подиумные, экранные красавицы и красавцы. Театральные актеры, звезды кино и телевидения, оперные солисты, поп-знаменитости, фотомодели – кто только не побывал на крыше за пятнадцать лет! Весь мир восхищался ими и с увлечением следил за их появлением на экранах телевизоров. Единственным местом, где захватывающей дух красоте не предоставлялось никаких привилегий, была загадочная и своенравная картотека