– Вижу, ты малость занят, – заметила она.
– М-да. Пожалуй, тут нам не выстоять.
И я спрыгнул с воза.
– Похоже, соединяющие заклинания стен долго не продержатся, – сказала леопардица, взглянув на шатающиеся ворота. – Халтурная работенка. Интересно, что за джинн их строил?
– Понятия не имею, – ответил я. – Так что, хозяин нас зовет?
Леопардица кивнула:
– И давай-ка поживее, а то достанется нам Иголок. Пошли пешком. В небе чересчур большая толкотня.
– Ну, веди.
Я сменил облик, обернувшись пантерой чернее ночи. И мы помчались по узеньким улочкам в сторону площади Градчаны. Улочки были пусты: мы нарочно избегали мест, где, точно охваченное паникой стадо, метались люди. Вокруг вспыхивали все новые и новые здания. Рушились кровли, падали стены. Над крышами плясали мелкие бесы, размахивая головешками.
На площади перед замком суетились в неверном свете фонарей императорские слуги, которые кое-как грузили на телеги разрозненные предметы мебели. Конюхи тщетно пытались привязать обезумевших лошадей к коновязям. Небо над городом пестрело разноцветными вспышками; от Страховых ворот и монастыря доносились глухие удары разрывов. Мы проскользнули в парадный вход замка, и никто не преградил нам пути.
– Что, Император съезжает? – пропыхтели.
Навстречу нам проносились очумевшие бесы с тюками тряпок на головах.
– Он все больше из-за своих ненаглядных птичек тревожится, – откликнулась Квизл. – Требует, чтобы наши африты перенесли их в безопасное место.
И ее зеленые глаза сверкнули насмешливо и печально.
– Так ведь афритов же всех перебили.
– То-то и оно. Ну вот, мы уже почти пришли.
Мы прибыли в северное крыло замка, где располагались волшебники. Здесь сами камни были густо пропитаны магией. Леопард и пантера сбежали по длинной лестнице, очутились на балконе, выходящем на Олений ров, и через арку вступили в Нижнюю Мастерскую. Это была просторная круглая зала, занимавшая почти весь первый этаж Белой башни. На протяжении этих веков меня не раз вызывали сюда, но на сей раз все атрибуты магического искусства – книги, горшочки с благовониями, канделябры – были сдвинуты к стенам, а в центре залы были расставлены десять столов и кресел. На каждом из столов покоился хрустальный шар, мерцающий светом. На каждом из кресел сидел волшебник, который, пригнувшись, вглядывался в глубь шара. В зале царила гробовая тишина.
Наш хозяин стоял у окна, глядя сквозь телескоп в темное небо [7]. Он заметил нас, сделал нам знак молчать и провел в соседнюю комнату. Его седые волосы окончательно побелели от напряжения последних