Кристинка резко замолчала – испугалась, что зашла в своих откровениях слишком далеко. Юлька тут же почувствовала перемену ее настроения.
– Бухать еще будешь? Я тоже глотну.
– Давай!
Они по очереди несколько раз передали друг другу бутылку. Вино почти закончилось, но Юлька больше не думала об этом. Приятное тепло в теле и помутнение в голове принесли ощущения, отдаленно похожие на счастье.
– Парня-то хоть любила? Хороший?
– Ты это о ком?
– Ну, о том, с которым мутила.
– Не встречалась я ни с кем. – Кристинка отвернулась к окну, за которым лениво играли ветками усталые к осени деревья.
– А тогда как?
– У нас обычаи такие в прежнем баторе были, – она перестала прятаться, рассказывала как есть, – не даешь парням – избивают до смерти. Мне несколько раз ребра ломали. И ногами били. Я сначала держалась, а потом думаю, да пропади оно пропадом. Себе дороже.
Юлька теперь застыла сама. Представила, что бы делала в такой ситуации. Весь детский дом сразу бы на уши поставила, директору даже рассказала.
– Ни фига себе, – наконец отвисла она.
– А у вас тут такого нет? – Кристина с опаской посмотрела на Юлю.
– Да ты что?! – Она аж подпрыгнула. – У нас проверка за проверкой. Это ж Москва. А ты где жила?
– В Смоленской области.
– И питалки че? Не заступались?
– Они сами наших боялись. – Кристинка тяжело вздохнула. – На ночь закроют снаружи двери в комнаты, и всё. А там же детский дом семейного типа, в группе «братья-сестры» разных возрастов. Девочки-мальчики через занавеску. Была одна смелая воспитка, пыталась нас защитить, так ее парни тоже всем составом отымели.
– И она их не посадила?!
– Директор даже рот открывать запретил.
– Ниче себе! – Юлька поторопилась успокоить Кристину: – У нас директор хороший. Питалки разные, конечно, но в целом норм.
– Ты смотри только, – Кристина взглянула на Юльку с угрозой, – ляпнешь кому, убью!
– Оно мне надо? – Она сделала большие глаза. – А как же ты выбралась оттуда?
– Сбежала. Нашла в документах, что у меня папаша есть. И сиганула из батора своего в Москву. Где шла, где попутки подвозили. За сутки добралась.
– Менты тебя не заметили?
– Не-а. Я же выгляжу на все двадцать лет, им и в голову не пришло. С рюкзаком, одета норм. Не цеплялись.
– И что?
– Пришла к отцу. Он, оказывается, искал меня, когда мама умерла. Но не нашел. Ты прикинь?
– И он тебя согласился взять? – Юлька почувствовала острый укол ревности.
– Еще как! – Кристинка оживилась. – Обрадовался, домой сразу повел. Его стерва даже обо мне знала. Честный такой. Еще до свадьбы ей рассказал.
– Надо же.
– Вот-вот! Папаша у меня хороший, но подкаблучник, с-с-собака, – она отвернулась к стене, – и эта тварь ему доказала, что я дефективная. Если в пятнадцать лет уже не целочка, значит, все. Можно ставить крест.
– Но ты же не виновата!
– А