94, или Охота на спящего Единокрыла. Майк Лебедев

не существует никаких четких внутренних или внешних признаков, позволяющих с уверенностью отличить настоящего охотника на единокрыла ото всех прочих. Признаков как «внешних», что теоретически могли бы позволить «прочим» авторизовать охотника в толпе. И признаков «внутренних», с помощью которых одинокий охотник мог бы отыскать себе подобных. То есть, случись два охотника рядом – скорее всего они так и разойдутся, не узнанные друг другом. С другой стороны, вероятность указанного события так и так исчезающе стремится к нулю. Печалиться, впрочем, не стоит: методы охоты каждого настолько индивидуальны и глубоко личностны, что всякий обмен мнениями по титульному вопросу едва ли оказался бы для них взаимополезен…

      Отчасти этот парадокс объясняется тем простым фактом, что процесс «рождения» охотника не обладает четко очерченными свойствами ни дискретности, ни наоборот – протяженности во времени либо пространстве. Он никогда не случается «здесь» либо «сейчас». Появлению охотника на единокрыла не предшествует никакая подготовительная «инициация», и оно никогда не является следствием мгновенного дельта-просветления. Жизнь не раскалывается надвое, на «до» и «после», и никто не теряет бывшего прошлого и не приобретает иного будущего. Подлинный, аутентичный охотник всегда уверенно ответит на вопрос «да или нет» – но едва ли скажет «когда», и уж тем более – «почему». Он твердо знает про себя лишь одно: то, что он охотник – и то, что когда-то им не был. И что когда-то однажды он понял вдруг, что он – это он, И давно им был, просто как-то не замечал, и это теперь – навсегда. И – навсегда уже поздно.

      Именно так, если верить очевидцам, и воспаряет над тобою однажды спящий единокрыл, закрывая глазами полнеба…

      …Последовавший за описанным вечером первый учебный день весеннего семестра по праву вошел в анналы как один из наиболее длинных дней в новейшей истории. Еженедельное трехчасовое шоу профессора Падингтовича, посвященное высоким процессам внутренней гидродинамики Океана, тянулось, казалось, половину вечности. Складывалось полное ощущение, что маститый ученый будто бы предчувствует, что кое-кого из своих питомцев он вскоре будет видеть значительно реже. И теперь, напоследок, стремится передать им всё то разумное и доброе, что накопило человечество о внутренних волнах, плюс еще немножечко заглянуть, так сказать, за горизонты непознанного и дать короткий прогноз развития отрасли на ближайшие двадцать-тридцать лет. Известное нам из механики жидкостей и газов выражение «сплошная среда» на глазах обретало прямой, бытовой смысл.

      Было отчего изводиться ужом одному из героев. Старина, приписанный к иной, более «земной» в некотором роде «базе», имел этот день законным выходным (культурно это именовалось «днем самостоятельной исследовательской работы»). И это прекрасное время он любезно пообещал потратить на то, чтобы ПОДУМАТЬ. И даже, возможно – что-то ПОИСКАТЬ. Прекрасно зная огненно-деятельную натуру старика,