в холода не исчезал отвратительный запах прокисшей еды и грязного тряпья. Отбросы и нечистоты покрывали плохо мощённую мостовую толстым слоем. Казалось, даже солнце не торопится заглянуть в кварталы отверженных. И повсеместно царила серая мгла и сырость, от которой стены обшарпанных домов, покрывались пятнами плесени. В этой проклятой стороне, люди рождались, влачили жалкое существование и если повезёт, то достигали преклонных лет. Улочки кишмя кишели сопливыми худыми ребятишками, слоняющимися без всякого надзора и должного ухода. Многие, по недосмотру, не успевали дожить и до трёх лет. Дети постарше планомерно пополняли ряды воров и попрошаек, девочки попадали в лапы сводниц, что с нетерпением жаждали набить свои кошельки продажей живого товара. Франческа и Бруно, чьи сундуки ломились от драгоценностей и золотых луидоров, которые парочка предусмотрительно прихватила отправившись в бега, намеренно выбрали столь неприглядный квартал. Уж слишком им хотелось затеряться, а жизнь в свете грозила случайной встречей и разоблачением. А здесь никому бы и в голову не пришло, что жильцы убого дома владеют весьма солидным состоянием. Франческа, с упоением, занялась старым ремеслом, а Бруно развлекался тем, что давал взаймы бедолагам, которых сам же ловко обманывал при игре в карты. Должники вынуждены были возвращать деньги с процентами и за несколько лет, он успел дочиста разорить достаточно лавочников и мелких служак. Но главное дело, ради которого эта пара терпела вонь и грязь нищих кварталов, никак не складывалось. Оба точно знали, что в городе есть сборища поклонников мира тьмы, но им отчаянно не везло. Кардинал и Его Святейшество Епископ Парижский, были настроены весьма решительно. И стоило поступить очередному доносу, заподозренных в колдовстве и чародействе ждала страшная участь. Ростовщик и сводня проклинали время потраченное впустую, но от проклятий вряд ли бывает толк. И вот, спустя шесть лет, в их чёрных душах наконец сверкнул отблеск надежды.
Тёмной безлунной ночью, в их жалкое убежище постучался незнакомец. Открыв дверь, Бруно увидел перед собой человека, чьё лицо до самых глаз было скрыто платком. Широкие поля шляпы низко свисали.
– Господин Ганьон? – Глухо спросил гость.
– К вашим услугам. – Шепнул в ответ Бруно.
– Я за вами, сеньор граф ждёт вас и мадам в экипаже.
Ростовщик только кивнул и прищёлкнул пальцами, из мрака комнаты тот час появилась Франческа, укутанная в длинную накидку. Оба они молча проследовали за провожатым и серыми тенями юркнули в стоящую в проулке крытую повозку. Ночной гость уселся на козлы и взмахнул хлыстом. В глубине экипажа, когда глаза чуть пообвыклись во тьме, сводня заметила грузную фигуру графа Гровеля де Соваж, так же как и они, укрытого широким плащом, с низко надвинутым капюшоном. В полном молчании троица проехала с добрых полчаса. Наконец, граф словно очнувшись, произнёс.
– Я поручился за вас, господа, но наше собрание
