Физико-математическихъ наукъ старшiй профессоръ надворный советникъ и кавалеръ Карлъ Шапалинскiй.
Историческихъ наукъ старшiй профессоръ и кавалеръ Кирилъ Моисеевъ.
Французской словесности профессоръ Ландражинъ.
Немецкой словесности профессоръ Фридрихъ Зингеръ.
Санкт-Петербург
Декабрь 1828 год. После небольшой передышки от трудов ученических в родном и милом сердцу именьице Гоголь едет в Санкт-Петербург. Вынашиваемая долгие годы мечта с маячащими изогнутыми мостами и блистающими дворцами приблизилась на столько, что захватывало дух и усиливало биение сердца, заставляла торопиться, гнала, не ожидая окончания зимы. Неприступный чужой во всех отношениях город избалованный увеселениями и роскошью, предпочитающий французские романы не ждал Гоголя и даже не догадывался о существовании некого скромного сельского парубка, самонадеянность которого была на лицо: из далекой окраины отправлялся он в столицу российской империи и не посмотреть, а с твердым намерением покорить.
Двинулся Гоголь в дорогу с Данилевским и человеком из крепостных Якимом, данным матерью для заботы и уходу.
Из воспоминаний Данилевского:
«…Наконец издали показались бесчисленные огни, предвещавшие о приближении к столице. Мы совсем не могли придти в себя, страшно волновались и беспрестанно высовывались из экипажа, что Никоша схватил насморк, и отморозил нос, и ему пришлось сидеть по приезду три дня в доме».
Жильё: две маленькие комнатки, которые удалось снять, были совсем не «окнами на Неву» и в районе далеком от мостов и дворцов на верхнем этаже серого мрачного дома. Страшные морозы и суетность большущего города, где до прибывших никому не было дела не так огорчали Гоголя, как тающие данные матерью в дорогу деньги.
3-го января 1829 года, он пишет матери:
«Петербургъ мне показался вовсе не такимъ, какъ я думалъ. Я его воображалъ гораздо красивее, великолепнее, и слухи, которые распустили другiе о немъ, также лживы. За квартиру мы платимъ восемдесятъ рублей (ассигнацiями) въ месяцъ за одни стены, дрова и воду. Она состоитъ изъ двухъ небольшихъ комнатъ и права пользоваться на хозяйской кухне. Съестные припасы также не дешевы, выключая одной только дичи [которая, разумеется, лакомство не для нашего брата]; картофель продается десятками; десятокъ луковицъ репы стоитъ 30 коп. (асс.). Это все заставляетъ меня жить какъ въ пустыне. Я принужденъ отказаться отъ лучшаго своего удовольствiя видеть театръ. Если я пойду разъ, то уже буду ходить часто, а это для меня накладно, т. е. для моего неплотнаго кармана».
(Привожу это письмо, но думаю, оно переделано: совсем негоголевский стиль. Такие письма часто встречаются в так называемых «подлинных письмах», а в интернете и подавно. Кто автор таких писем, Кулиш ли или последователи неизвестно).
Данилевский поступает в корпус гвардейских прапорщиков, а Гоголь оставшись один, ищет работу: обходит учреждение за учреждением. Ему везде отказывают: молод и нужна протекция