Вступление
Все события и персонажи вымышлены, а любые совпадения случайны.
Моя повесть – это сказка для взрослых, которая начинается с буквы «A».
Буква «a».
История государства и права зарубежных стран
У меня было два пути:
– либо я сдаю сессию и еду на море,
– либо я не сдаю сессию и еду в армию.
Год назад та же дилемма чуть не решилась в пользу армии.
Я завалил тогда сопромат и вылетел из института.
Теперь я учился на юрфаке, но, увы, остался тем же Ромой Мониным.
Как сказал Пауст: «От перемены мест дебилами дебилы не меняются».
…
У технарей есть поговорка: «Сдал сопромат – можешь жениться».
Для студентов юрфака сопроматом являлась история государства и права зарубежных стран.
Как водится, самый непрактичный предмет опекался самым деспотичным преподом.
Звали ее Надежда Викторовна.
Надежда Викторовна любила свой курс, как мать дитя: ревниво, нежно, страстно.
Не разделявший этой любви считался врагом юриспруденции и ленивой скотиной.
Я этой любви не разделял.
Во-первых, я был ленивой скотиной.
Во-вторых, я уже устал от теорий, историй и абстракций.
Единственной темой, в которой я как-то шарил, была Война за независимость США – я сдал по ней курсовую.
Понимая, что шансов ноль, я обратился к старинному колдовству. В полночь перед экзаменом я распахнул форточку, высунул руку с зачеткой и крикнул: «Халява, лети!».
И настало утро. И сработала дедова метода!
К дверям аудитории подошла аспирантка Юля Капустина и объявила трясущимся от страха колдунам и колдуньям, что Надежда Викторовна попала в пробку и экзамен начнет принимать сама Юля, в смысле, Юлия Владимировна.
Я пошел первым. Я всегда так делаю. Перед смертью не надышишься, а за смелость можно и троечку схлопотать.
Экзамен
Поскольку сдача экзамена была делом гиблым, Надежда Викторовна завела на кафедре такую систему: если не знаешь билет, то можешь вытащить другой, но оценка снижается на балл.
Тащу первый билет – вопросы по Франции и Японии.
Тащу второй – вопросы по Франции и Германии.
Смотрю на Юлю – она кивает.
Германия и Англия.
Смотрю на Юлю – она кивает.
Франция и США (отмена рабства).
…
С Юлей мы встречались только по учебе. И сталкивались в коридорах: «Здрасьте!» – «Здрасьте!».
Не самое близкое общение.
Но вот странное дело: увижу ее – сердце начинает колотиться, а грудь – словно в тисках.
Но это не имело значения, так как у Юли ко мне интереса не было. Никакого.
…
– Может быть, вам все билеты перевернуть?
– А можно?
Юля ничего не сказала. Она отошла к окну и уставилась на ладно скроенную московскую пробку, в которой где-то неподалеку изнемогала Надежда Викторовна.
Я быстренько перебрал все билеты и нашел тот, где оба вопроса касались Войны за независимость.
Ответив без подготовки, я получил «хорошо» и поехал к Паусту.
На кухоньке у Пауста
С Вовчиком Паустовским мы познакомились еще в Полиграфе – это там я завалил сопромат.
Чтобы отметить мое фиаско, Пауст прикупил ящик «Гиннеса» и честно ждал меня, не открывая ни одной бутылки, – «Аж обезводился весь!».
Он немного приуныл, увидев мою зачетку, так как уже с утра репетировал речь, что, кто не служил, тот не мужик.
Но после трех бутылок Пауст размяк, заулыбался. Его жена Марина накрыла на стол, и мы сели праздновать.
…
В разгар праздника в дверь позвонили. Марина открыла, и в нашу кухоньку вошла… Юля. Если бы к нам заглянула Жанна д'Арк, я был бы удивлен меньше.
От неожиданности я выпустил из пальцев ложку, и она со звоном упала в тарелку с супом, обрызгав, в основном, Пауста. Пауст вскочил, как будто суп был серной кислотой, и бросился к раковине отмывать свою рубашку.
Юля же чмокнула его в щечку и уселась за стол.
…
Я