– А пошли бы вы все!.. – наконец, говорит Перепехин, ни к кому конкретно не обращаясь. Садится на трамвай – и едет к себе домой. И к мэрии больше не возвращается.
Итак, бывший мэр и товарищ уезжает, а жизнь в городе N. продолжает идти своим чередом. Цветут на улицах липы, рассыпается брызгами в городском парке фонтан, и гуляют по крышам домов сытые голуби.
Там, вдали, за…
Это уже позже выяснилось, что все началось с дежурного по станции Никодимова. А сначала думали, виноват путевых дел мастер Жук. Нашлись и свидетели, видевшие собственноглазно, как подлетел Жук на взмыленной дрезине к ремонтникам и крикнул громовым голосом:
– Деньги дают!
После чего бригада в полном составе побросала инструменты и отбыла на станцию Лопушки – получать свою законную трехмесячную зарплату.
На самом же деле, заорал Никодимов, углядевший из своей будки начальника станции Филимонова, с утра укатившего вместе с бухгалтером в районный банк. Судя по измученному виду «газика», начальник деньги привез, что и вызвало у дежурного радостный крик. А трудовой коллектив станции Лопушки немедленно отреагировал на это огромной очередью.
Зарплату начали выдавать после обеда. А часа в три к Никодимову заглянул мастер Жук с бутылкой «Зубровки» в кармане.
– Должок тебе принес, Сеня, – сказал Жук, со вздохом выставляя «Зубровку» на пульт с разноцветными лампочками. – Прямо сейчас и оприходуем. Да не боись ты, Сеня! Филимонов уже по магазинам поехал, сам видел, а поездов – все одно, до завтрашнего утра не будет.
– Да погоди ты пять минут, – отвечал Никодимов, сглатывая невольную слюну. – Сейчас вот «сотка» проскочит – и разольем.
– «Сотка»? Какая «сотка»? – Мастеру показалось, что он – ослышался.
– Да звонили по линии, как раз перед твоим приходом. Поезд такой, номер сто. Вне графика идет. Из Москвы, что ли… Пассажирский. Да ты не волнуйся, он быстренько проскочит. Десять вагонов всего.
Но мастеру было не до количества вагонов. Мастер вспомнил, как подлетел он сегодня на дрезине к ремонтникам и крикнул… Эх, черт его раздери! Крикнуть-то он крикнул, а вот в какую сторону балансир у проклятой «стрелки» повернут – не посмотрел. Ну, хорошо, если никто «стрелку» не переставлял и поезд №100 прямехонько в город N пойдет. А если все-таки стрелку трогали?
А здесь как раз и подлетел московский поезд. Прогудел на ходу, прогромыхал всеми своими колесами – и унесся в ту сторону, откуда Жук на дрезине бригаду вывозил. Уже затихла «сотка» вдали, и Никодимов потянулся к «Зубровке» левой рукой, одновременно правой доставая стаканы из тумбочки, а мастер как прислонился к пульту, так и стоял,