Не зависимо ни от чего!»
(1977.)
* * * * *
…Клочками бумага разбросана по мостовой,
И я подбираю, что ветер, не тронув, жалеет.
Вот то, что не стало еще догоревшей золой,
Но имени с адресом больше уже не имеет…
* * * * *
«… Учитывая Ваши возможности,
Не только из осторожности,
Но из-за обострения бдительности
И уверенности в его сомнительности,
Человека, чьё имя выше указывал,
Как я и ранее Вам уже доказывал,
Следует, насколько это возможно,
Считать неблагонадёжным,
Не всегда должно ответствующим,
И далеко несоответствующим.
Заявляю крайне доверительно,
Что является он подозрительным.
Обязуюсь я и в дальнейшем,
Согласуясь с чутьём острейшим,
В письменном виде уведомлять,
И доказательства предоставлять.
Убедительно отреагировать прошу
И ещё напишу…»
(1984.)
* * * * *
…Они потеряли сегодня и дом, и родню,
Пропали без вести. Надежды своё доживают.
Какой-то подлец-инквизитор придал их огню.
Кто ждал их, возможно, о них никогда не узнает…
* * * * *
«Здравствуй! Прости, что молчала так долго.
Но… я должна и пишу наконец.
Нужно сказать и сказать очень много…
Хватит горящих без нỳжды сердец!
Правду с начала рассказывать надо…
Я влюблена очень сильно была.
Больше двух лет – хоть словечка, хоть взгляда
Я от него понапрасну ждала…
Помнишь, я часто подолгу молчала —
Думала снова я только о нём.
Да, это так! От отчаянья стала
Видеть его я на месте твоём…
Ты уж прости, что я так откровенно.
Мне бы не надо об этом писать.
Только уж лучше всю правду, ведь верно,
Чем избегать, запираться и лгать?
Не было счастью свободного места.
Мир, мне и тот был часами не мил…
Ты мне помог… Ты был добрый и честный…
Только вот, зря ты меня полюбил.
Ты полюбил, ну, а я испугалась.
Всё бы тогда мне тебе рассказать!
Я же терпела, ждала и боялась,
Да и тебя заставляла я ждать.
Ты уж прости, что так долго молчала…
И… вообще, если можешь, прости.
Зла не держи, ведь мне лучше не стало.
Ты ж постарайся другую найти…»
(1978.)
* * * * *
…Что смог, подобрал я – обрывки какие-то фраз.
Ещё хорошо, если есть в них конец и начало.
Но я их не брошу, не дам им погибнуть сейчас,
Чтоб всяко послание болью своей прокричало…»
* * * * *
«Здравствуй, мой сыночек,
Николаша мой,
Ты неровность строчек
Мне прости, родной.
Руки ослабели,
Годы не вернёшь…
Что же о себе я?
Ты-то как живёшь?
Вдалеке