После исчезновения Рыжего Кознова каждую ночь терзали кошмары. То разъяренный Моргунов грозил кулаком и называл ублюдком, то в багровом адском пламени кривлялись омерзительные призраки, манили к себе кривыми лапами. Иногда на кровать к Валерию присаживался огромного роста человек с темным лицом, ласково улыбался и говорил: «Попался, сука! Никуда ты от меня не денешься! У-тю-тю! Люблю таких, как ты, помучить!» Майор Кознов просыпался в холодном поту, с застывшим на губах криком отчаяния и ужаса. Он здорово осунулся, посерел и вымещал зло на подчиненных, превратив жизнь последних в сущий ад.
– У, сволочь! – шептались они за спиной начальника. – Натуральный черт! Только рогов да хвоста не хватает! Чтоб ты сдох… сдох… сдох.
К концу недели нервозность Валерия достигла апогея. Он сделался совершенно невыносим для окружающих, и даже жена сбежала от него к теще под предлогом проведать маму.
В эту ночь, чтобы покрепче заснуть и втайне надеясь избежать страшных сновидений, Кознов принял огромную дозу снотворного, которая могла запросто свести в могилу любого обычного человека. Обычного да, но не обладавшего железным здоровьем Валерия. Спустя несколько минут он с облегчением почувствовал, как путаются мысли и наваливается блаженное забытье. «Наконец-то по-настоящему отдохну, радостно подумал Кознов. А потом доберусь до Ваньки и убью-у-у-у…»
Радость майора оказалась преждевременной. Перед ним возник Моргунов. Старик плавал в воздухе, не касаясь ногами пола.
– Гаденыш, – процедил Андрей Николаевич. – Выродок!..
– Убирайся, старый хрен! – ответил Валерий. – Тебя больше нет, а я жив и буду жить дальше!
– Не будешь, усмехнулся Моргунов. – Хватит! Достаточно нагадил!
Внезапно майор ощутил резкую боль в области шеи, поспешно вскочил на ноги и с изумлением увидел свое собственное тело, неподвижно вытянувшееся на кровати. Шею туго стягивала петля, а конец веревки находился в руках у…
– Чего вытаращился? Пошли с нами! – рявкнуло скрипучим хором несколько голосов. Из стены вышли черные человекообразные существа с отвратительными лицами злых карикатур.
– Не-е-ет!