Пристяжные стояли спокойно, кося глазом на коренника, глубоко погрузившегося в снег, из-под которого торчала одна только морда – прямо как в лавке, торгующей кониной.
Сани не перевернулись, они лишь врезались передком глубоко в снег, так что задок оказался приподнятым под углом в сорок пять градусов.
Полковник, как человек, привычный к таким передрягам, выпряг левую пристяжную и попросил Жюльена проделать то же с правой, а Жака – снять сбрую с коренника.
Подведя лошадей к задку саней, Жюльен и полковник привязали животных к кольцам для крепления багажа.
– А коренник отвязан? – обратился Пржевальский к Жаку.
– Да, – ответил тот.
– Хорошо. А теперь заставим этих двух вытянуть сани из снега.
– Это будет тяжело.
– О, вы не знаете еще сибирских лошадок! Они неказисты на вид, но такие умницы! Вот смотрите, – молвил полковник и громко свистнул.
Услышав привычный сигнал, животные, стоя по брюхо в снегу, судорожно заскользили по мерзлой земле и рванули вперед, взметнув снежный столб. Задок саней опустился, навалившись всей массой на полозья, и через две минуты возок был уже на дороге – в том самом месте, откуда началось катастрофическое скольжение вниз.
Коренник, почуяв свободу, вырвался из снежного плена и помчался в сторону озера.
– А что с кучером? – обеспокоенно спросил Жюльен, поскольку го́лоса бедняги больше не было слышно.
– Вот взгляните, – ответил полковник, не в силах сдержать улыбки при виде валенок, торчавших высоко из-под снега. – Эй, дружок, пора выбираться!
– Ох-ох! – раздалось причитание.
– Давай, давай, да поживее! Или, может, привязать по лошади к каждой твоей ноге?
Валенки энергично задвигались, и ямщик, еле живой от страха, с пунцовым от напряжения лицом, выбрался наконец из снежных объятий.
– Всемогущая Богородица, сжалься над бедным человеком!
– Все в порядке. Богородица тебя пожалела. И хватит скулить. Сани на месте. Запрягай лошадей и трогай! А то мы вконец замерзли.
– Но где коренник? Где мой рысак?
– Какая разница! Ну его к дьяволу, запрягай оставшихся! И пошевеливайся: мы не хотим окоченеть.
Пока кучер возился с упряжью, ездоки вычерпали снег из саней.
И вот, укрывшись поплотнее одеялами, французы в сопровождении полковника продолжили путь.
В тот момент, когда возок съехал на озерный лед, солнце заходило за видневшийся вдали заснеженный хребет, и взору путешественников открылось грандиозное, чарующее душу зрелище.
«Представьте себе, – писал французский путешественник Анри Рюссель-Килуг, – на месте Швейцарии окруженное Альпийскими горами озеро – бескрайнее и мрачное, как Адриатическое море в непогоду.
Вообразите заходящее солнце, золотящее вершины гор, отделенных от вас стокилометровой сверкающей, как сталь, полосой намертво схваченной холодом воды.
Панорама