– Она обожает покрасоваться, – вполголоса сказал Уэб и улыбнулся мне, а я подумал, что партнеры по Уиту точно так же гордятся друг другом, как родители своими детьми.
Я понимающе улыбнулся.
– О, ваша улыбка кажется мне искренней. Думаю, со временем, друг мой, вы научитесь мне доверять. Скажите мне, когда это произойдет.
Я вздохнул. Приличия требовали, чтобы я сказал, что я уже ему доверяю, но я знал, что мне не удастся обмануть этого человека. Поэтому я только кивнул. А потом, когда Уэб повернулся, собираясь уйти, я вспомнил про Свифта.
– Я хочу попросить вас еще об одной услуге, – смутившись, сказал я.
Уэб повернулся ко мне, и на его лице появилось довольное выражение.
– Что ж, я приму это как признак того, что наши отношения налаживаются.
– Вы не могли бы попросить Свифта уделить мне сегодня немного времени? Мне нужно с ним поговорить.
Уэб склонил голову набок и стал ужасно похож на чайку, которая разглядывает сомнительную раковину.
– Вы собираетесь отругать его за то, что он не вернулся к отцу?
Я задумался. Собирался ли я ругать мальчишку?
– Нет. Я только скажу ему, что моя честь требует, чтобы он в целости и сохранности вернулся в Баккип. И что я надеюсь продолжить наши занятия во время этого путешествия.
Чейд будет доволен, мрачно подумал я. У меня и так не слишком много свободного времени, а теперь я взвалил на себя еще одну обязанность.
Уэб ласково улыбнулся.
– Я с удовольствием пришлю его к вам, – ответил он, коротко поклонился мне, как это принято у моряков, и, когда я кивнул, ушел.
При помощи Скилла я предложил принцу встать пораньше, и потому, когда Олух начал просыпаться, Дьютифул был рядом с ним. Слуга принес маленькую корзинку с теплым хлебом и горячий чай, и я понял, что страшно проголодался. Он поставил корзинку на палубу около Олуха, и принц отпустил его. Мы молча стояли и смотрели на море, дожидаясь, когда Олух окончательно проснется.
Когда изменилась музыка? Я проснулся сегодня утром и даже поверить не мог, как прекрасно отдохнул. Напряжение ушло. Мне потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что произошло.
Легче стало, верно?
Меня подмывало сказать больше, но я не осмелился. Я не мог заявить принцу, что я вмешался в сон Олуха, поскольку в действительности это сделал не я. Олух вряд ли вообще догадывается о том, что я тоже там был.
Меня спас Олух, который проснулся. Он закашлялся и открыл глаза. Потом посмотрел на нас с принцем и расплылся в улыбке.
– Неттл изменила мой сон, – сказал он, но прежде, чем кто-нибудь из нас успел ему ответить, зашелся в приступе кашля. – Мне плохо. Горло болит.
Я