Сказав это, Кирилл Генрикович ещё раз посмотрел на часы, и словно отметив про себя ни то время, ни то какой-то иной факт, удалился, оставив Риза наедине с самим собой.
Спустя какое-то время, Ризу в палату принесли зеркало. Санитар внёс средних размеров настенное зеркало, которое держал отражающей поверхностью к себе, и спросил, куда бы Риз хотел его разместить. Молодой человек отмахнулся от этого предложения, сказав, что размещать зеркало не придётся.
– Не стоит беспокоиться, я полагаю, что в скором времени я покину это место.
Санитар растеряно поглядел на Риза, затем пожал плечами, и положил зеркало на кушетку.
–Будьте осторожны с этим. – санитар дал странную, показавшуюся Ризу неуместной, рекомендацию, после чего вышел из палаты.
Риз стоял на том же месте, где его застал санитар, и смотрел на зеркало, которое лежало всего в нескольких метрах от него на кушетке. Отражающая поверхность теперь смотрела вверх, и Риз мог видеть отражение потолка палаты. Понимая, что всего несколько шагов теперь отделяло его от собственного изображения. Риз посмотрел в дверной проём палаты, убедившись, что дежурный персонал был занят собственными делами, и никто сейчас за ним не следил. Не то чтобы молодой человек пытался утаиться от внимания дежурных санитар, просто ему сделалось неловко от одной только мысли, что молодые люди и одна медсестра могли увидеть его нерешительность перед столь обыденным делом, как созерцание себя в зеркале.
Отведя взгляд немного в сторону, Риз подошёл к кушетки и посмотрел на отражение в зеркале.
Вопреки опасениям, молодой человек не утратил самообладания. С поверхности зеркала на него смотрело отражение человека. Это был молодой мужчина, ориентировочно в возрасте между двадцатью восемью и тридцатью годами. Тёмно-каштановые волосы были уложены в некое подобие причёски, которая казалась несколько причудливой и непривычной, хотя Риз не мог вспомнить, какую причёску он обычно носил. На правой половине головы, от самого темени и до линии лобной кости, пролегал шрам. Это был ещё свежий, розоватый хирургический шов. Очевидно это и было операционным полем, через которое осуществлялось хирургическое, а скорее нейро-хирургическое вмешательство, тот самый нейросинтез, о котором говорил Кирилл Генрикович.
Нижняя челюсть уже успела покрыться многодневной небритостью. Риз провёл несколько раз рукой по подбородку. Затем, молодой человек оскалил зубы, осмотрев, в каком состоянии пребывает его «набор дентина»2. Риз примерно оценил собственный рост и комплекцию, которые соответствовали вполне усреднённым показателям, хотя телосложение молодого человека было несколько атлетичным. Риз ещё раз осмотрелся, убедившись в отсутствии чужого внимания, после чего снял с себя больничную сорочку. На туловище не было никаких следов оперативного вмешательства. Однако, в нескольких местах Риз обнаружил очень старые шрамы, которые сильно напоминали последствия пулевых ранений. На шее, на боковой стороне справа, был ещё