– Мне кажется, так часто бывает, когда человек неравнодушен.
– Да, но… Я то к ней так не тянулся, как она ко мне. У сестры было много подруг в молодости. Замуж вышла тогда, когда нужно… Тоже двое детей у нее – сын и дочь. Муж, правда, много пил, от чего заболел сильно очень и скоропостижно скончался лет пять назад. Я после девяностых все хотел в Краснодар перебраться. Тут и близкие, и море недалеко, и места породнее как-то, но все медлил… А сестра, как овдовела, тут же стала подгонять. Говорила, что грустно ей тут одной… Дети то дети, ну у них своя жизнь…
– У них свои семьи уже… Не до родителей.
– Да… Вот я и решился. Собрал семью и приехал. Не в одно мгновение, конечно. Сначала продал дом в Новочеркасске. Потом нашел квартиру здесь. С деньгами было туговато порой, но дети выручали, помогали, чем могли… Поднесли стакан воды в старости, как говориться.
– Все по канону. «Как завещали нам отцы…»
– Именно! Но, пока управлялись, стало уже поздно… Сестра тоже сильно заболела. В больницах провела почти все то время, как я здесь со своей семьей живу… Обидно… Так обидно, что не удалось с ней даже толком поговорить напоследок, – Геннадий потер слегка намокшие глаза. – Я так и не узнал, что мне все это время пытался сказать человек, который был всю жизнь самым родным и близким… Всю жизнь сестра будто пыталась что-то до меня донести… рассказать свою жизнь через книги… Мне порой кажется, что потому она и злилась, если я кому-то дарил их. Точно я не книгу отдавал в чужие руки, а доверенный мне кусочек ее жизни… ее судьбы… кусочек сердца, души… Я не понимал этого. Не думал раньше никогда… мало внимания ей уделял… А вот теперь, после смерти сестры, эти мысли как бы преследуют меня и не отпускают.
– И потому вы книги распродаете? Думаете, что избавитесь от угрызений? Извините за прямоту, конечно…
– Ничего… Вы, наверное, даже правы… в какой-то степени… Некоторые я раздарил – те, у которых обложка нарядная. Ее любимого Лермонтова у нее на могиле оставил. Это были ее книги… ее жизнь… Остальные продаю понемногу. Думаю, если человек хочет купить это произведение, то оно ему нужнее меня. Я никогда не понимал и не пойму, о чем они… Вот Шекспир тот же. Я даже не понимал, что происходит у него там… непонятно как-то пишет.
– А говорите, против ничего не имеете, – подметил мельком Лев, неспешно потягивая подслащенный сахаром вкусный чай.
– Ну, правда, – тоже поспевает напиться чаем, пока тот не остыл. – Черт ноги сломит в его строках…
– И все же я думаю, вы не правы.
– Поживите с мое и поймете, что никто не бывает прав.
– Ну, не сказал бы… Объяснитесь.
– Живет человек и живет. И смотрит на все, так сказать, со своей колокольни. Ну, например… Думаю я, что сестра мне книгами свою жизнь пересказывала. А, может, она просто добра мне хотела, чтобы я читал, развивался как-то… А, может, ей тоже,