Логика «экономизма» на первое место ставила постепенность. В России рабочий класс еще слаб, плохо организован, еще не готов к политической борьбе, поэтому «желательна та борьба, которая возможна, а возможна та, которую ведут рабочие в данную минуту». Исходить из реальных возможностей, а не из доктринальных постулатов – эта мысль многим тогда показалась здравой. Не отрицая в принципе значения политической борьбы, «Рабочая мысль» отождествляла последнюю с борьбой за легальные возможности, в том числе возможности, проистекающие из общественного характера земского самоуправления.
Когда первый номер «Рабочей мысли» попал в руки Ульянова, тот пришел в полное недоумение, но посчитал все это недоразумением. Однако через некоторое время его сестра пересылает в Шушенское текст программного документа (скорее всего, черновика) наиболее умеренной части «экономистов», более известного под именем «Credo». На этот раз Ульянов реагировал бурно. К этому моменту (в течение второй половины 1897 года) он успел написать работу «Задачи русских социал-демократов» и переправить ее в Европу, где она вышла уже в 1898 году отдельной брошюрой с предисловием П.Б. Аксельрода. В этой работе Ульянов прямо указал на главную близлежащую цель социал-демократии в России – завоевание политической свободы и демократизацию политического и общественного строя в России. И что же он вынужден читать в ответ? – «Для русского марксиста исход один: участие, т. е. помощь экономической борьбе пролетариата и участие в либерально-оппозиционной деятельности».
К этому времени взгляды Ульянова претерпели определенную эволюцию. В процессе написания двух своих работ – «Развитие капитализма в России» и «Задачи русских социал-демократов» он совершенно другими глазами начинает смотреть на сущность происходящих в стране социально-экономических и политических процессов. На это указывает Ингерфлом, но он ошибается, полагая, что Ленин перестает мыслить классовыми категориями. Если в «Задачах…» Ульянов признает самостоятельное политическое значение царизма, то только в качестве пережитка феодального общества. Но он уже не рассматривает российскую монархию как инструмент буржуазного классового господства, а это уже шаг вперед. В «Развитии…» Ульянов пересматривает свои прежние взгляды на природу крепостнических пережитков, которые в своих ранних работах он объяснял кратковременностью пореформенного периода и архаичностью политико-правовой системы самодержавия[123]. Теперь все это объясняется характером русской аграрной системы, в которой невероятным образом переплетаются элементы феодального