– На все воля божья, Альвева. Я готов принять любой поворот собственной судьбы, если он никак не будет связан с твоей подлой и злобной душонкой, прогнившей насквозь! – и Вальтер де Аверн решительно направил Кобальта вскачь туда, откуда доносилась человеческая речь и незнакомые звуки.
Вслед ему тут же понеслись угрозы и проклятья, но мужчина не обратил на них никакого внимания, почуяв свежий ветер свободы. Он не собирался упускать возможность вернуться к людям, пусть и много веков спустя после того, как колдунья осерчала и обрекла их с конем на вечные скитания среди полупрозрачного туманного марева между миром живых и обителью мертвых.
На лицо рыцаря и морду коня, танцуя и посверкивая ничем незамутненным серебром, упала крупная снежинка. Белое покрывало под копытами Кобальта жалобно стенало и плакало, выговаривая его имя: «Вальтер! Вальтер! Вальтер!». Впрочем, больше ничего рассмотреть мужчине так и не удалось: сероватый туман скрывал все, кроме голосов и странных уличных фонарей.
«Дзинь!» – жалобно звякнуло, ударившись о стальную броню. Только сейчас герцог де Аверн с отвращением заметил, в каком жутком состоянии находится предмет гордости любого франкийского аристократа. Латную перчатку украсили безобразные ржавые пятна, местами ее целостность была нарушена, и в просветах проглядывала полуистлевшая от времени рубаха.
Потом раздался удивленный, явно женский возглас, принадлежавший невидимой пока что даме, которая в ночном полумраке со всего маха налетела на благородного скакуна в полном боевом облачении:
– Господи! – сопровождавший столкновение лязг подсказал Вальтеру, что незнакомка могла сильно пострадать: масса коня в полном рыцарском облачении была велика.
Кобальт, прекрасно понимая, что нанес даме ощутимый вред, и ласково фыркнув, опустил голову. В этот момент туман проклятья настолько рассеялся, что он смог рассмотреть особу, которой удалось вырвать его из лап проклятья Альвевы. Пусть даже эта передышка и будет совсем недолгой. Длинные пепельно-русые волосы свободно сбегали до талии шелковистым водопадом. Девушка была молода, стройная и невысокого роста. Странное одеяние скрывало очертание фигуры, но явно было достаточно теплым, чтобы зимний мороз не доставлял ей и тени неудобства. Голубые глаза смотрели без страха, но в них было выражение из дикой смеси непонимания и все возрастающего любопытства. Чем-то неуловимым незнакомка напомнила Вальтеру Абигайль де Рианор, хотя блондинкой не была.
– Прекрасная леди, который сейчас год от рождества Христова? – послышался приятный мужской голос прямо над моей головой. – Проклятая ведьма жестоко отмстила мне за то, что я не ответил на ее сердечный зов.
Было видно, что девушка все еще пребывает в легком шоке, и ответила на вопрос мужчины чисто машинально:
– Почти две тысячи шестнадцатый.