«Нет! Умоляю!» – вдруг закричала альвийка, и тут же тяжелый удар плетью пришелся ей на голую спину. Тлеющая искра черной крови осыпала мрамор. Дети прижались к друг другу, мужчины попытались высвободиться. Каменным скрежетом толпа была успокоена.
– С кого начать? – послышался голос Боттера, присоединяющийся ко всеобщему страху.
– Ах, Боттер, ты прекрасно знаешь, с кого бы я начал! – всплеснул руками Хедрик. – Но ни от тебя, ни от хранителей никаких вестей о них нет.
– Умоляю, простите, мой алакс, – пискнул слуга, заикаясь, – я и хранители делаем все, что в наших силах!
– Что ж, будем довольствоваться малым, – Хедрик состроил унылую гримасу. Толпа заверещала.
– Дарин Гроуз, мой алакс, чародейка. Женщина пыталась перейти через купол Септима у границ с Изургом. От стражи решила бежать, используя магию.
– М-да, – потянул Хедрик, высматривая в бледных лицах лицо будущей жертвы, – как же так, Дарин? Неужели ты не слышала, что по приказу Великого алакса все маруны должны пройти обряд «Жатвы повиновения»? Нехорошо уклоняться от приказов. Разве ты когда-нибудь увиливала от воли Мудрых?
Из толпы послышались всхлипывания. Пленные расступились, в центр хранители выволокли женщину. Она дрожала всем своим дряхлым телом. Обугленные кусочки кожи сползали с ее левой руки, один глаз затек, редкие обожженные волосы торчали грязными пучками. Она попыталась вырваться, но стражники загородили ей путь тяжелыми остриями пик. Ее подвели к ковру, и как только она ступила на него, тело избавилось от ран, глубокие морщины ушли прочь, очищая каждую крупицу ее помолодевшей кожи. Старая одежда, напоминающая о том, что она все еще пленница, исчезла, Дарин Гроуз оказалась облаченная в легкую полупрозрачную накидку. Это было нечто иное, как чары, вернувшие ее воспоминания о давних забытых днях ее молодости. Это колдовство принадлежало ему.
– Боттер, как насчет зеркал? – неожиданно спросил Хедрик, неохотно подымая взгляд на девушку. Каждый день к его трону прислонялись сотни таких красавец. Ничего особенного в юной красоте его пленниц он больше не замечал. – Все они уже перенесены в Галадеф?
– О, да, мой алакс! – встрепенулся Боттер, готовый ответить на любые вопросы владыки. – Все до единого в башне. Новые будут доставляться балеонами.
– Хорошо, – протяжно вымолвил Хедрик и встал. Дарин, с ужасом падая на колени, неожиданно закричала во все горло нечеловеческим криком.
– Сатаил! Темный волшебник! Убийца! – заверещала толпа. Послышались немощные стоны. Они лишь позабавили его. Волшебник, как назвала его Дарин (и это было чистой правдой), подмигнул девушке за роялем, и та начала наигрывать веселую мелодию. Хедрик подошел к женщине, и, взяв ее за подбородок, заставил подняться и посмотреть в его глаза. Она рыдала, она была не готова принять свою участь, свою судьбу. Алакс прислонился к ее уху