Положительною стороною моей службы в министерстве, заключавшейся в совершенно маленьком деле издания «Сборника консульских донесений», была большая самостоятельность работы. Я собирал материал, отбирал из него для печатания наиболее интересное, получал на печатание одобрение редакционной коллегии и затем обрабатывал материал. Консулы за редкими исключениями были настолько плохими стилистами, что требовались основательные переделки текста. Во многих случаях приходилось «переводить» донесения с пестревшего иностранными выражениями и оборотами речи «консульского» языка на русский. А зачастую, прочтя и с трудом уразумев содержание материала, я вынуждался к переложению донесений своими словами. Издавая русский «Сборник консульских донесений», заинтересовался аналогичными иностранными изданиями. Попался интересный материал. На основании его я составлял газетные статьи, порою небольшие заметки, которые помещал в «Торгово-промышленной газете», издававшейся при Министерстве финансов. Брали у меня статьи и московские «Русские ведомости» через проживавшего в Петербурге видного их сотрудника В. Ю. Скалона. Однажды меня посетил на моей квартире редактор-издатель «Московских ведомостей»[165] Грингмут, сменивший в руководстве газетою умершего известного М. Н. Каткова. Сладенький во внешних проявлениях, очень любезный старичок Грингмут просил меня наладить работу с его газетою периодическим доставлением составляемых по заграничным материалам финансово-экономических очерков. Но очень уже определенная была у Грингмута репутация рептильного газетира и в ту пору непревзойденного черносотенца[166]. Работать с ним мне не подходило. А побеседовать с Грингмутом, на него посмотреть представилось интересным.
Во внутренней политической жизни год ознаменовался возобновлением, после продолжительной передышки, террористических актов[167]. В начале года был убит министр народного просвещения Боголепов[168]. Вслед за тем было произведено покушение на К. П. Победоносцева. Боголепова был призван сменить престарелый генерал-адъютант, член Государственного совета, бывший военный министр П. С. Ванновский. Жесткий в свое время в управлении военным ведомством, Ванновский проявил себя на посту министра народного просвещения чрезвычайно мягко. Курс был им взят на благожелательность и доверие. Прежний строгий генерал приобрел у учащейся молодежи, да и у профессорского и педагогического персонала, значительную популярность. Чувствовалось, что насыщенный властью в прежнюю свою большую карьеру, уставший от власти, он отнюдь не искал ее вновь. Всего менее дорожил ею и, вернувшись к власти в критический момент,