Он пожал плечами:
– Ничего не поделаешь. Они были влюблены, и только это имело значение. Молодость бывает лишь однажды, так говорят. Жаль, но ничего не поделаешь.
Рекламный портрет для «Звездных войн IV».
Фото предоставлено автором.
Кэррисон
Я столько лет никому не рассказывала о нашем романе с Харрисоном на съемках первой части «Звездных войн», что даже не знаю, как рассказать об этом теперь. Пожалуй, я пишу об этом, потому что прошло уже сорок лет, и кем бы мы ни были тогда – по крайней мере, как нам казалось, – мы уже совсем другие. Если я и могла взбесить кого-то тогда, то сейчас у них уже не хватит сил беситься. А даже если бы хватило, то у меня самой уже не хватило бы сил на чувство вины, какое я могла бы испытать тридцать, двадцать или – да что там, я и десять лет назад еще не могла об этом написать.
В моей жизни не так много тайн. Многие подумают, что есть истории слишком личные и мудрее было бы о них умолчать. По крайней мере не рассказывать всем подряд.
Но Кэррисон – это что-то, о чем я лишь вскользь намекала в последние сорок лет. Почему? Почему бы не трещать об этом направо и налево, как я трещала обо всем остальном? Может, это единственное, что я хотела оставить себе, – точнее, себе и Харрисону? Не знаю. В любом случае, есть же правила, по которым нужно рассказывать либо умалчивать об интрижках, разве нет? Хотелось бы думать, что эти правила только для мужчин. И Харрисон справился с тем, чтобы никому не рассказывать свою половину истории. Но только потому, что справился он, я не собираюсь справляться сама. Сначала долго слышишь слово «мама», а потом становишься просто родителем.
Разумеется, мне было неудобно рассказывать эту историю до настоящего момента – хотя мне неудобно и сейчас, и, когда бы вы это ни прочитали, мне все еще будет неудобно, – и не то чтобы мне было удобно делать все остальное, но в основном потому, что Харрисон тогда был женат, а еще потому, что нет причины кому-то о таком рассказывать, если только вы не из тех людей, кто всегда всем все рассказывает, не особо заботясь о том, как ваш рассказ может повлиять на других его героев.
И не то чтобы я за свою жизнь сделала хоть что-то, что заставило бы людей думать, что я умею худо-бедно хранить секреты. Правда в том, что я слишком много болтаю. В самом деле, я заслужила репутацию человека, который раскрывает больше интимных подробностей, чем у обычных людей происходит в этой жизни интимных событий. И хотя я признаю, что разбалтываю больше информации, чем среднестатистический человек может вообще скрывать, перед тем как рассказать какой-нибудь секрет, который является не только моим, я сперва предупреждаю другого хранителя секрета о своем намерении. (Разве я не этична? Думала, вы так и подумаете.)
И