В этом состоянии он неожиданно вспомнил о своем оружии. Винтовка отлетела в сторону, еще когда он набросился на Эрика; пистолет был на правом боку, вне досягаемости для единственной свободной левой руки, а вот армейский нож в сапоге…
Неуверенным слабым движением террорист почти бессознательно замахнулся ножом. Эрик среагировал без промедления: он отпустил схваченную руку, расцепил захват и что есть силы пнул громилу ногой. Тот неуклюже повалился на бок, а Эрик быстро выхватил из кобуры лежащей на полу женщины пистолет и направил его на врага.
Громила замер, нож выпал у него из руки. Свобода была близка, оставалось только переступить через жизнь здоровяка… Но Эрик не мог. Он совершил роковую ошибку: посмотрел в глаза этого человека. Теперь спусковой крючок, который так легко поддавался во время учебной стрельбы, был недвижим. Так бывает у многих при первом выстреле по мишени: кажется, прилагаешь все силы, а курок застыл, словно каменный. На самом деле единственное, что сдерживает тебя, – это страх. Страх перед чем-то ужасным, незнакомым, которое неминуемо случится, приложи ты хоть чуть больше силы… А страх Эрика не был надуманным, он точно знал, что именно произойдет, нажми он на спусковой крючок. Руки его ослабли. «Просто ударю и пробегу мимо», – успокоил он себя.
Страх начал отступать, и Эрик был уже готов ринуться дальше, но поздно. Дверь за его спиной распахнулась. Удар, тьма…
После того как Рин потеряла Эрика из виду, она начала постепенно пробираться сквозь толпу, пока не оказалась в третьем ряду от выхода. Двое террористов, охранявших основной выход, находились в нескольких метрах от нее.
– Всем стоять на месте и не рыпаться! – закричал один из них, но его было слабо слышно на фоне стрельбы в замкнутом пространстве и сотен взволнованных голосов. – Если кто-нибудь попытается выйти из кафе, стреляем без предупреждения!
Много раз Рин представляла себе, каково это – оказаться в эпицентре подобного события, но такого она и нафантазировать не могла. Ее переполняло множество вопросов, не имеющих ответа: