Охотник негромко пояснил:
– Да. Полосатый зверь с клыками, как мой нож. Я оглядываюсь, чтобы не прозевать его нападение.
Ила, от неожиданности, остановился.
– Он может напасть на нас?
Тар кивнул.
– Может. Но не всегда.
Лицо небожителя обрело жёсткое выражение.
– Поясни.
Охотник высказал своё предположение:
– Сейчас нас много. Поэтому он нападать медлит. Прикидывает.
Ила качнул головой.
– Вот как!
Посмотрел в глаза охотнику.
– А если бы ты был один?
Охотник ответил без тени сомнения в голосе:
– Он давно съел бы меня!
Небожитель задал наивный вопрос;
– Почему? Он голоден?
Охотник усмехнулся одними уголками губ.
– Не исключено. Хотя он обычно нападает по другой причине.
– Любопытно узнать.
Тар пояснил:
– Зверь охраняет свой лес и убивает всех, кто туда пришёл.
Ила нахмурился.
– Зверь рядом?
Охотник кивнул.
– Да.
– Его можно увидеть?
– Можно.
Ила подошёл к Тару.
– Покажи его мне!
– Хорошо. Смотри туда. Увидишь его голову.
При этих словах, он осторожно показал пальцем куда-то перед собой.
– Смотри внимательно. Он затаился и почти не заметен.
Ила стал пристально смотреть в то место, куда указал охотник. По началу, кроме листвы, дрожащих солнечных зайчиков и пульсирующих теней, он не увидел ничего. Но присмотревшись, все же углядел, едва заметную в листве, морду свирепого хищника. Небожителя поразили его глаза. Это были глаза убийцы: жёлтые, неподвижные и беспощадные. Хищник замер всего в трёх десятках шагов. Зверь это расстояние мог перекрыть в несколько прыжков.
Бесстрашному атланту стало не по себе. Агрессия и физические размеры затаившегося полосатого монстра неприятно удивили.
– Он давно нас преследует?
– С тех пор, как мы вступили в его владения.
– А он оставит нас, когда мы его владения покинем?
Охотник ответил уклончиво:
– Никто не знает, что у него на уме. Он – зверь.
Небожитель задумчиво сказал:
– Как всё же мудро и сложно в природе устроена жизнь.
Подошёл Энион.
– Что-то случилось?
Ила не стал смущать своего коллегу тайным присутствием клыкастого соседа. И у него были на то свои основания. Действительно, если бы зверь хотел напасть, то он уже давно бы это сделал.
– Ничего особенного. Продолжим движение.
А зверь был уверен, что его никто не заметил. Он облизнулся. Но не потому, что хотел напасть, а от того, что не мог этого сделать. Если бы двуногих с палками было не больше трёх, тогда другое дело. Тогда бы он напал. Одним позавтракал бы, другим пообедал, а третьего оставил бы на ужин. Но их больше,