«И куда вы на сей раз? Уж, не в Англию ли? Но тогда вряд ли стали бы проезжать через Прагу».
«Пока всего лишь в Берлин».
«А что так неожиданно? Почему не написал?» – допытывался Душек.
«Всё произошло очень быстро, уже поздно было писать. Князь Карел Лихновский предложил сопровождать его в Берлин, так как у него свободное место в карете. Я с удовольствием согласился, и мы поехали».
«И когда вы прибыли?»
«В два часа. У Душка мне объяснили, где вы все собрались, и вот я вас нашёл».
«Господа, мы тут его допрашиваем, а ведь он голоден, не обедал, пока нас искал, так ведь?» – граф Шёнборн взмахнул рукой, и через мгновение Моцарта окружил водоворот слуг, его обставили различными блюдами, заблестело красное вино, гости с удовольствием поддержали его за столом. Тосты за встречу сопровождались праздничной музыкой, пан капельник расстарался, устроил настоящий заздравный туш.
А как же иначе, всё лучшее для музыкального короля! Весёлый разговор украшают самые известные мелодии, не забыли и «Фигаро», разумеется, и «Дон Жуана». Моцарт помахал дружески рукой братьям-музыкантам. Вспомнил: когда он сам играл у архиепископа – никто ведь и не поблагодарит.
Моцарт пребывает в наилучшем настроении, наслаждается чёрным кофе, отвечает на вопросы, которые сыплются со всех сторон. Ну, как же, он ведь свежий гость прямо из Вены, а там двор, хворающий император, ну, как он там? И что будет дальше, знает ли он подробности о втором походе против турок?
Моцарт сообщил всё известное ему о продвижении войск, встретил их по дороге. Император плохо выглядит – не потому ли, что нездоров, малярия, лихорадка. О его болезни разговаривают шёпотом, покашливают, давая понять, что тут не всё ясно. У него столько хлопот с этой войной, развязанной против нескольких стран, говорят, он не спит по ночам.
Веселье постепенно потонуло в деловых разговорах о приближающемся военном мраке, музыка сбавила тон, играли тихонько и не слишком весело, а когда разговор становился горячее, то и вовсе заглушал звучание оркестра. Общество понемногу разделилось группами. Душек с Моцартом присели у окна, остальные им не мешали. Всем известно, что этим двоим есть о чём поговорить после долгой разлуки.
Слуга принёс свежего кофе, и Душек тихим голосом завёл интимный дуэт за ломберным столиком:
«Ну, рассказывай, мой друг, что ты делал с тех пор, как нас покинул. Ты доволен жизнью?»
«На этот вопрос, Франтишек, ответить не так просто. Я никогда не буду спокоен, потому что у меня в голове так много неосуществлённого, что мне не хватило бы нескольких оркестров и театров, чтобы мои сны воплотились в действительности. Тебе известно, как Вена приняла «Дон Жуана?»
«Кое-что я слышал, но хотелось бы узнать обо всём прямо от тебя, Амадей. Что же в действительности произошло с оперой в Вене после твоего возвращения из Праги?»
«Ты помнишь, с какой радостью я уезжал в Вену?