Я принялась бесцельно расхаживать по комнате, стены дрожали от звуков вечеринки, и вдруг я ощутила себя как зверь, задыхающийся в тесной клетке. Успокойся, Джудит! Все в порядке! Может ли Элвин быть опасен? Он, конечно, мерзкий тип, похотливый, но не особо умный. Парень наверняка безвреден, однако вызывал у меня ощущение, которого уже давно не бывало, и я надеялась, что и не будет: клаустрофобический выброс адреналина от настоящего страха. Нечто иррациональное. Никто не должен этого заметить. Элизабет Тирлинк, в отличие от Джудит Рэшли, нечего скрывать. Надо вести себя на вечеринке как ни в чем не бывало, держаться от него подальше, а с утра быстро валить отсюда. Не такая уж и сложная задача.
Когда я вернулась на террасу, вечеринка Шталя успела превратиться из обычной пошлости в настоящий гротеск. Круглые белые кровати вокруг бассейна заполнили дергающиеся в синкопированном ритме тела, рядом с каждым мужчиной извивалось по два-три женских тела. Шлюхи выполняли свою работу с воодушевлением и энтузиазмом, достойным танцоров на полотнах Иеронима Босха: резко поднимались вверх и размахивали руками в такт музыке, а потом так же резко бросались вниз, чтобы вставить язык или палец в сгорающее от желания тело. Гости женского пола исполняли более сложные с психологической точки зрения маневры, их застывшие под действием кислоты лица пытались изобразить одновременно «дикое возбуждение» и «о нет, я выше этого!». Из самой гущи событий появился Шталь, подошел ко мне и обнял за талию:
– Веселишься, дорогая?
– Не совсем.
– Погоди, сейчас начнется самое интересное!
Официантки все еще ходили по террасе, меняя пепельницы и наполняя бокалы шампанским. Как же им, наверное, нас жалко, подумала я. Шталь хлопнул в ладоши, и музыка затихла.
– Мальчики и девочки! Возьмите себя в руки и перестаньте на пару минут трахать друг другу мозг и не только его!
Женщины с подозрительной готовностью оторвались от своего занятия и заворочались в кроватях, словно косяк загорелых сардин. Шталь порылся в кармане кафтана, а затем продолжил:
– Во-первых, аплодисменты нашим милым дамам, которые приехали развлечь нас сегодня вечером! А теперь конкурс, которого все вы так ждали… – Господи Иисусе, да что с ним такое? Шталь вытащил из кармана туго скрученную пачку знакомых розовых банкнот. – Десять тысяч евро! Десять штук наличкой девушке за лучшую пародию! На кого?
Раздались голоса, гости предлагали разных знаменитостей, исторических личностей и так далее. Что это будет? Порношарада?! Один из мужчин крикнул что-то