– Сволочи, – рвался из рук бандов Ключников.
– Попридержи язык, – посоветовал Диб. – Его можно и отрезать, если надоест твое нытье. Вы шпионы, и я могу сделать с вами все, что захочу. Мои бойцы воюют за веру, им нужно развлечение. А у тебя есть красивая женщина. От нее не убудет, если мои парни поимеют ее.
– Вы не мусульмане! Настоящие мусульмане не могут себе такого позволить, – крикнул Данила, пытаясь хотя бы воззвать к религиозным чувствам, все же боевики исправно молились в положенное для молитв время.
– Тут ты ошибаешься. Наш шейх издал фетву, что воины джихада могут насиловать женщин-христианок и даже неверно исповедующих ислам – алавиток и шииток. Они – наша законная добыча воинов. Так что заткнись. Если хотите остановить изнасилование, то согласитесь признать на камеру свою вину.
– Нам не в чем сознаваться!
– Как хочешь.
Двое боевиков схватили Камиллу, нагнули ее, бросили грудью на стол. Третий расстегнул брюки, стал сзади и начал неторопливо мастурбировать. У Камиллы уже не было сил кричать, она лишь дергалась. Ей не давали поднять голову, и она только могла по сопению боевика догадываться, что происходит у нее за спиной.
Боевик уже возбудился, звонко хлопнул Камиллу по голой ноге и потянулся, чтобы сорвать с нее белье. Бартеньева пронзительно завизжала. Данила рванулся вперед, они упали все трое – и он, и те, кто держал его. Ключников вскочил первым, ненависть придала ему силы. Он ногой врезал боевику в пах, тот с проклятиями согнулся пополам. Но это оказалось единственной победой оператора. Хусейн был куда проворнее. Он с размаху ударил Данилу по почкам, и у того мгновенно потемнело в глазах. Оператор рухнул на пол. Ему казалось, что раскаленная арматура мало того что вонзилась ему в поясницу, так еще и проворачивается в теле.
Дверь в кабинет распахнулась. На пороге стоял взбешенный Сармини с пистолетом в руке. Выстрела в воздух хватило, чтобы Хусейн не нанес удара ногой по корчившемуся Даниле.
– Остановиться! Отпустить ее! – закричал Сабах, грозно сверкая очками.
Боевики неохотно освободили Камиллу, она стояла у стола, то и дело пыталась прикрыть наготу руками, но ее узких ладоней на это явно не хватало.
– Все вон! – прокричал Сабах, размахивая пистолетом.
– Сабах, чего ты разошелся? – примирительно начал Хусейн. – Воины устали, им надо развлечение.
– Выйдем, поговорим, – предложил Сармини. – Я скоро вернусь, – бросил он Камилле.
Данила его не слышал, пронзительная боль всецело завладела его телом, парализовав зрение и слух. Боевики вместе с Сармини и Дибом вышли в коридор. Дверь закрылась. Камилла бросилась перед Данилой на колени:
– Что с тобой?
– Боль. Невыносимая боль, – прошептал Ключников, открывая глаза. – Где они все?
– Сабах их ненадолго увел. Обещал вернуться.
– Оденься. – Превозмогая себя, Данила сел, придерживаясь за спинку стула,