Когда Вика занялась перечислением необходимого в первую очередь и необходимого в принципе, время побежало быстрей. Напугавшая ее тень исчезла, растворилась в воздухе, пахнущем ладаном. Служба закончилась.
«Неужели Светке нравится сюда приходить? Не скажет, если спросить, кто же скажет про себя правду», – удовлетворенно вздохнула Вика и поспешила к выходу за подругой, с удовольствием вдыхая свежий морозный воздух без привкуса сладости и скользкого воска.
– Хорошо сходили, – отметила Светка и, как водится без перехода, вернулась к первоначальной теме, заложенной телефонным разговором.
– Ну и что ты себе думаешь? Долго собираешься валандаться с этим дядькой? – Так она называла Алика, не для того, чтобы подчеркнуть разницу в возрасте; всех мужчин старше тридцати Света называла дядьками, за исключением собственных знакомых, которых называла любовничками, независимо от отношений, связывающих ее с ними.
– Ну-у, – раздумчиво пропела Вика и неожиданно для себя добавила, – у меня, можно подумать, выбор есть.
– Теряешь время, давно бы уж с кем-нибудь познакомилась. Понимаю еще, он бы подарки полноценные дарил. Ну что это такое, ни разу в ресторан не сводил, жмот, сам-то из кабаков не вылезает. А тебе наверняка втюхивает, что кабаки ему на работе надоели. На самом деле просто жалеет деньги на тебя тратить.
Светка приостановилась у ограды и полезла в сумочку за сигаретами. Владимирская, самая текучая из петербургских площадей, гудела, звенела и шаркала, проносясь мимо и оставаясь на месте. Ближе к Кузнечному переулку прозрачный бомж, продающий ушанку из свалявшегося бурого меха и смеситель для раковины, дернулся было, чтоб стрельнуть сигаретку, но Светка чуть-чуть повела глазами, и бомж попятился, понял – не выгорит.
– Что ты наезжаешь, сама-то часто знакомишься с богатенькими да щедрыми? – Вика не собиралась обижать подругу, никто из них не говорил ничего лишнего, классический дружеский разговор.
– Я за тебя беспокоюсь! Зачем тебе старый зануда? (У самой-то и такого нет! Что, съела?) Посмотри на себя. Как ты изменилась! (Неправда, Вика не менялась года два, как ни старалась.) Он же тебя совершенно замордовал! (Неправда вдвойне. Замордовать Вику не удалось ни родителям, ни двойняшкам, ни покупателям, она с легкостью «занавешивала» на любые поползновения ограничить жизнедеятельность, благодаря исключительной простоте собственного устройства. Клещи, к примеру, отлично переносят жесткое излучение, даже вакуум, а попробуйте так поступить с канарейкой!) Ты что, его любишь?
Ответь Вика утвердительно, Светка немедленно начала бы доказывать несостоятельность любви, но не поэтому Вика ответила: «Не знаю».
Хорошенькая синичка села на церковную ограду и склонила набок нарядную головку – не отколется ли каких крошек или семечек? Нет, две человеческие дылды заняты разговором, им не до птички-синички. Да не больно-то и хотелось, в церковном