Драма – движущая сила комедии. Онисе Баркалая

напился и мы отстали от колонны…». В пьесе Дж. Пристли «Стеклянная клетка» в предисловии к сцене, когда герои появляются изрядно выпившими, автор настаивает на ее драматической интерпретации, хотя возможна и другая – комедийная. В фильме «Афоня» [18] драматичная сцена выяснения отношении с Тамарой (Н.Русланова) смешно прервется икотой главного героя (Л. Куравлев), который пьян. В фильме «Предложение» (2009 г., режиссер Э. Флетчер) молодые люди заключают фиктивный брак и таким образом возникает комичная путаница, неопределенность, но потом эта чисто комедийная ситуация ведет к драме: искренне любящие их ближние будут обмануты в своих ожиданиях. В спектакле «Графоман» Санкт-Петербургского театра им. Комиссаржевской (режиссер А. Баргман, 2014 г.), поставленном по произведениям А. Володина, инженер по технике безопасности, пишущий стихи, переживает, что их не печатают, а если и печатают, то только в журнале «Молодой колхозник». Его супруга из самых добрых побуждений «организовывает» ему переписку с якобы его почитательницей из Таганрога. Эта комичная ситуация, разумеется, перерастет в драму, когда супруг, рассорившись с женой, отправится в Таганрог…

      Граница между серьезным и несерьезным очень тонкая. В фильме «Мы из джаза» (1983 г., режиссер К. Шахназаров) джаз-музыкант Константин Иванов (И. Скляр) размышляет о том, что необходимо найти «свое лицо», свой неповторимый стиль. Музыкант-пианист говорит об этом на полном серьезе. Тогда как следующая за этим фраза Степы (А. Панкратов-Черный) о том, что с завтрашнего дня «будем искать лицо» уже кажется смешной. По сравнению с размышлениями Кости, талантливого молодого человека, почти аналогичная реплика бывшего бродячего музыканта Степы вызывает улыбку. Потому что непрерывно и постоянно развивающийся в уме творческий процесс невозможно начать с завтрашнего дня, потому что Степа простоват для такой цели.

      От драмы до комедии действительно один шаг, если перефразировать известную мысль Наполеона. Но природа взаимосвязи смешного и грустного скрывает немало загадок. Пересадка сердца человеку едва ли может вызвать улыбку. Но известие о том, что миллиардеру Рокфеллеру в шестой раз (начиная с 1976 года) пересадили сердце, уже совсем не выглядит в драматическом свете. Почему?

      Повторы реплик, ситуаций, действий часто используются как художественные приемы в литературе и кино. Они несут массу функций: усиление психологизма, показ однообразной атмосферы, подчеркивание комизма ситуации… В повести Чехова «Моя жизнь» полный, здоровый, с красными щеками инженер Должиков, берущий «откаты» с подрядчиков, часто повторяет: «… Я обеспеченный человек, но, прежде чем мне дали дорогу… я ходил машинистом, два года работал в Бельгии как простой смазчик». Но и здесь много вопросов. Почему повтор почти безотказно вызывает смех? В советском фильме «Железный поток» (1967 г., режиссер Е. Дзиган) есть интересный эпизод. Для того, чтобы как-то вдохновить