И гравюры ожили, и лебединые перья, которыми были написаны симфонии, оперы, песни золотого века чешской музыки. Их лавры за столетия не опадают. Те же лавровые листы украшали лица и Моцарта с Мысливечком, Бендой, Стамицем, которые вместе закладывали основы классической музыки и потому заслужили, чтобы о них не было забыто в этой музыкальной хронике.
Кто ещё там спешит? Кто тот важный господин во французском плаще? При его появлении Моцарт радостно замахал ему рукой. Это Франтишек Гейна, трубач из Парижа, был рядом с Моцартом у ложа его умирающей маменьки в её последнюю ночь и был для него настоящей опорой в отчаянном одиночестве.
За Гейной скромно семенит сутулый арфист Цопанек, – и я тоже, простите, пришёл, хотя я всего лишь бродячий музыкант, прошу прощенья, но видите, пан Моцарт мне по-дружески кивает. Ведь я имею входной билет – его рукопись. Он сам написал мне мелодию для моей арфы, я всегда ношу её с собой как талисман.
Позади над Бертрамкой Градчаны, храм Святого Вита, Страхов. В его молчащем органе замурована соната, сымпровизированная Моцартом. И звёздное небо. И месяц. И солнце. Закаты и восходы. Лунные ночи. Такие же волшебные, как и тогда. Прага молчаливая и по-королевски величавая, несмотря на то, что была тогда без короля, но было в ней сердце чешского народа, такого певучего, что говорили: Чехи – это музыкальная консерватория Европы.
Я представил вам лишь в общих чертах главные фигуры музыкальной хроники о Моцарте в Праге, но многих ещё мы повстречаем в нашем путешествии по годам 1787 – 1791.
Итак, начнём.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ФИГАРО НАСВИСТЫВАЮТ
эпиграф:
«Всюду, куда не приду в Праге, везде играют, поют, танцуют
либо насвистывают Фигаро —
истинно великая честь для меня…»
Глава 1. Приезд Моцартов в заснеженную Прагу
– 1 —
Был 11-й день января 1787 года. Заснеженной дорогой мчался в сторону Праги почтовый экипаж, из него выглядывало несколько голов. Сероголубые прищуренные глаза близорукого мужчины, тёмный взгляд усталой дамы, и меж ними третья личность жадным взглядом высматривает могучие ворота с возвышающимися над ними башнями, похожими на пики средневекового войска.
Почтальон весело трубит, объявляя о въезде в город. Его труба оживила серое бытие тишины, и радостные звуки затрепетали над буйными гривами коней, почуявших уже близкий конец путешествию.
Повозка останавливается перед Новыми воротами, и почтальон говорит пассажирам, чтобы приготовились к проверке паспортов и таможенному контролю. Тот, наиболее шустрый из троицы,