Полярные незатейливые рассказы. Сергей Спирин

сбрасывать лёд. Жучки-моторы затряслись, и их необычная вибрация стала ощущаться в кабине. Барабанная дробь усилилась, вероятно, куски льда, бьющие по корпусу всепогодного корабля, стали крупнее. Нужно было принимать решение: продолжать разведку или уходить от обледенения. Конец сомнениям положил первый сильный удар по обшивке. Впечатление было такое, что кто-то снаружи бросил в наш самолёт кирпич. Потом кирпичи стали попадать в наш лайнер всё чаще и чаще. Казалось, что огромные куски льда хотели пробить обшивку и ворваться в салон. Машина отяжелела, вероятно, она набрала не одну тонну льда. Поскольку полёт протекал на небольшой высоте, путь к свободе от ледяных оков лежал только наверх. Командир корабля прекрасно это понимал и мы начали набор высоты. С выходом на берег облачность отступила и обледенение прекратилось, с винтов слетели последние кирпичи и ледяные песчинки, а вот на крыльях и фюзеляже лёд сохранился до посадки в Черском. По образному сравнению кого-то из лётчиков со стороны самолёт выглядел, как дед Мороз. Толщина ледовых образований на внешней кромке крыльев и в носовой части достигала, примерно, 15—25 сантиметров, а в плоскости вращения винтов на корпусе нашей «ласточки» после кирпичного обстрела остались глубокие вмятины.

      Памятник Ли-2 в Черском. Якутия 1979 год

      Кто-то из проходящих мимо техников спросил:

      – Откуда такой?

      Ему ответили:

      – С ледовой.

      – Заметно, – только и вымолвил любопытный.

      Пришли в профилакторий. Встретили Славу Котова. Рассказали ему про наш полёт. Тут же появились пять огромных бутылок портвейна и гитара. Потом к нам присоединились Саша Бутыленков и ещё кто-то, всех не помню. Портвейн на столе обновлялся не раз, закуска была, как всегда, изыскана (дары Колымы на столе не переводились), но главное были Славины песни и не было пьяных…

      – Вот такая песня.

      Командиром в том полёте был Вова Замараев, гидрологи – Илья Ягубов, Юра Шарыгин и я, остальных членов экипажа, к сожалению, не помню. Давно это было. А номер нашей «ласточки» 61762.

      Пешком «пришёл»

      …Ледовый борт. Десять минут до взлёта. Лётчики пристёгнуты. На своём рабочем месте медленно, как чайник на плите, «закипает» первый гидролог Анатолий Иванович Кудрявцев. И есть от чего. На вылет опаздывает его напарник – молодой, но уже опытный второй гидролог Илья Ягубов.

      – Анатолий Иванович, может задержечку дадим? – спрашивает командир.

      – Поехали! Мальчишек учить будем. Пешком пойдет, – ответил Кудрявцев.

      И – поехали. Самолёт вырулил на полосу, разбежался и улетел, помахав крылышками подъезжающему к аэропорту Илюхе.

      Справедливости ради надо сказать, что полёт не имел большого навигационного значения, просто машина вылетала ресурс, её надо было заменить на другую и вернуться в Певек. Полёт предстояло выполнить по чистой воде вдоль берега моря до устья