– Давай попробуем сияние выключить, эксперимент, так сказать, проведём, – предложил Андреич – невысокий, широкоплечий начальник экспедиции.
– И ещё она говорила, что духи сердятся на тех, кто это делает, – добавил старый тундровик.
Последнее замечание раззадорило Андреича. Он сильно ударил ладошку об ладошку и громко захохотал. Не успело эхо начальственного смеха замереть в ближайших скалах, как спокойно висевшее над тундрой сияние, пришло в движение. Полосы превратились в дуги, дуги в кольца, а кольца приобрели голубоватый оттенок и расползлись по всему небосводу спиралями.
Людям казалось, что сияние опускается к земле и вот-вот пронзит их своими тонкими, острыми лучами, струящимися из зенита
– А говорил потухнет! Вот мы сейчас его из ракетницы притушим, как свечку в тире, – ещё громче захохотал начальник и первая ракета ушла в воздух.
Сияние вдруг приняло форму правильных мерцающих многоугольников, которые постепенно вытянулись в толстые полосы и приобрело красноватые оттенки. Казалось, оно сердится на беспокоящих его людей. Андреича это только позабавило. В азарте он выпустил в небо четыре ракеты подряд. И произошло то, чего никто не ожидал: в небе начался зловещий танец света и тени, от горизонта до горизонта заметалось пурпурное свечение с красно-жёлтым отливом. Людям казалось, что оно опускается к земле и вот-вот пронзит их своими тонкими, острыми лучами, струящимися из зенита. Ещё мгновение – и сиянье потухло.
– Ну, хватит развлекаться. Поехали! – деловито скомандовал Андреич. Попрощался с хозяином избушки и прыгнул в кабину.
Вездеход резво рванул с места, но, не проехав и полкилометра, потерял гусеницу и встал.
– Елки-моталки. Трак лопнул, вот и разулись, – сердито бросил вездеходчик в ответ на вопросительный взгляд начальника экспедиции.
Полярная ночь продолжалась, а над Чукоткой набирала силу поразительная игра красок
Полярная ночь продолжалась, а над Чукоткой набирала силу поразительная игра красок, фантастические сполохи разливались и, плавно струясь, сменяли друг друга, напоминая необъятные, пульсирующие валы. На фоне ясного звёздного неба сиянье становилось ярче, объёмнее, оно искрилось всеми цветами радуги, привнося свет, спокойствие и красоту в холодный арктический мир.
– Умник нашёлся, кто ж такую прелесть потушит, – муркнул в усы Кириллыч, глядя на стоящий посреди тундры вездеход и тихо прикрыл за собой дверь в избушку.
Известный полярный
– Известный полярный радист, восемь букв. Толя, а твоя фамилия подходит, –