В Москве Рапопорт довольно быстро приобрел известность как патологоанатом. Он старался держаться от политики подальше. Но чем заметнее он становился в своей области, тем труднее было оставаться в стороне. При Сталине ему настойчиво предлагали вступить в партию. И каждый раз он отказывался. В конце 1930-х у него начались неприятности: он возглавлял приемную комиссию в московском медицинском институте и отказывался заваливать на экзаменах детей “врагов народа” – тех, кого без вины арестовывали и расстреливали органы безопасности. Рапопорт полагал, что сам он избежал тогда ареста, лагеря и расстрела только потому, что страна не могла обойтись без хороших врачей. “Но на самом деле я не знаю, почему пережил террор, – признавался он. – Может, просто повезло?”
В 1943 году, в дни Сталинградской битвы – поворотного для Советского Союза эпизода войны, – Рапопорт все-таки согласился вступить в партию: “по патриотическим, а не по политическим соображениям. В то время партия была единственной силой, сплачивавшей страну. Я никогда не забуду беседу в парткоме. Первым делом меня спросили: «Что такое сионизм? Что вы о нем думаете?» Я разозлился, но ответил: «Сионизм – это национально-освободительное движение евреев, направленное на создание собственного государства». Они были ошарашены”.
Когда в дверь все-таки позвонили, Наташе Рапопорт было 14 лет. Это произошло в ночь на 2 февраля 1953 года. Один из ближайших друзей их семьи, доктор Мирон Вовси, был к тому времени уже арестован. В газетах и по радио велась грубейшая пропагандистская кампания: говорили об “убийцах в белых халатах”, врачах-евреях.
“Ходили слухи, что в целях «защиты» от народного гнева для прочих, «невиновных евреев», строят спецлагеря в Сибири. И всех евреев туда отправят, – рассказывала Наташа. – Много обсуждали, как именно будут казнить преступников. Мои одноклассники знали из «достоверных источников», что их повесят на Красной площади. Кто-то волновался, допустят ли на казнь публику или понадобятся специальные разрешения? Такого утешали: «Не переживай. Все, конечно, заснимут на пленку». А мне снились кошмары: Вовси на виселице”.
Теперь и в их квартире надрывался дверной звонок, и это значило, что пришли за отцом. Агенты МГБ перерыли все ящики и книжные полки, отметив в числе прочих несколько книг Фрейда – полезный материал для обвинения в будущем суде. Во время обыска один из агентов порезал палец. Наташина мать предложила прижечь порез йодом, но тот, боясь, что в йоде окажется яд, отказался. “По