Духовное бытие свободы. Ибрагим Меликов

участвует. Человек должен отрешиться от того, что он делает, душой не участвовать в том, что он делает, быть внутренне свободным. Идеалом здесь является как бы равнодушие, хотя скорее это хладнокровность.

      Древневосточные религии проповедуют уход из мирских проблем как своих, так и других, неучастие в земных делах и выключение из истории. Они безотносительны к истории и ее течению. Участие в истории должно быть безучастным. Религии страдания предусматривают, на оборот, включение человека в историю, в общественные дела, его активность, глубинное переживание земной, человеческой истории и внесение в нее, и утверждение в ней нравственности. Идея страдания и сострадания чужда древневосточным религиям. В той же Бхагавадгите Кришна говорит Арджуне: «Мудрые не скорбят ни о живых, ни о мертвых».

      Идею духовности и нравственности страдания вместе с идеей искупления ввел Иисус Христос. Христианский идеал предполагает внутреннюю свободу, сострадание и участие в земных делах во имя спасения других. Свобода человека – не в мире, а в человеке самом, он несет ее с со бой, приносит ее в мир. Равнодушию противопоставляется со страдание. Иначе говоря, древневосточный идеал предполагает путь снизу вверх, от человека к Богу, и выход за пределы человеческого, а христианский – не только достижение свободы Духа, выход за пределы человеческого, достижение Божественного, но возврат обратно в человеческое, привнесение Божественного в человеческое, спасение других людей. В древневосточных религиях идеал – уход из мира, в христианстве – уйдя и обретя себя, вернуться, чтобы помочь другим. В древневосточных религиях высшая задача человека – спасти только себя, в христианстве – спасти себя и помочь спастись другим. В христианстве идеал восточных религий получает свое завершение. Ему придается как бы окончательная форма, определяется его предназначение. То было начало, это – завершение. То было стремление быть Богом вне мира, теперь Бог возвращается на землю.