– Нас кто-то сдал? – под грохот реактивных движков спросил Томи.
– Операция провалена. На Вороне принято решение свернуть часть агентурной сети. Мы отзываем всех засвеченных агентов. На тебя у них ничего не было. Извини, что так долго не могли тебя вызволить.
– Я не полечу на Ворон. – Томи сжал разбитые губы и сплюнул густой кровавой слюной.
– Смысл? – Куратор приготовился к легкому парированию аргументов горячего юноши, ослепленного, как он полагал, чувством мести.
– У нас неправильный вектор развития. Нужны опытные юристы и связи именно здесь, в империи. Иначе они так же поступят с нами и на Вороне. Изоляция – это тупик.
– Совет клана так не считает.
– Я остаюсь. Я имею право. Поступлю в университет на юридический факультет.
– Хочешь в одиночку победить империю?
– Стать агентом влияния. У меня получится.
Куратор от неожиданности поперхнулся и беспомощно замолчал, словно ожидая поддержки.
«Здесь кто-то из старших», – догадался Томи. Но сил вертеть головой не было совершенно.
Этим кем-то старшим был Элиот. Он сидел в противоположном углу ракетоплана, но все отчетливо видел и понимал благодаря умению читать по губам. Этот мальчик напомнил ему себя лет на двадцать моложе.
– …Ситуация сейчас непростая, Элиот. Я не могу тебе гарантировать обещанное повышение. Нам нужно сплачивать коллектив. Сейчас в цене выслуга лет.
Элиот молчал, глядя на лысину своего шефа. Да и что он мог возразить. Младшему не пристало критиковать старшего. Даже если для этого старшего Элиот вот уже пять лет подряд строчил всевозможные доклады и аналитические записки. Без ложной скромности, Элиот давно превратился в правую руку начальника аналитического отдела планирования их клана.
– Вы давали слово, сэр, что в этом году я получу повышение.
– Давал, Элиот. Но сейчас надо просто немного подождать. У нас в отделе много ветеранов, их необходимо отметить в первую очередь. В конце концов, у тебя есть все необходимое для работы. Я не обижаю тебя и с благодарностями. Чем ты недоволен?
– Статусом.
– Ну, получишь ты небольшую прибавку к зарплате. Ничего не изменится.
– Возможно, – лаконично и весьма сухо отозвался Элиот. Глупо было объяснять своему боссу, что повышение ставило его на одну ступень с целой плеядой «талантливых» сотрудников отдела, единственным достоинством которых было кровное родство и возраст, позволивший им зацепить краем войну за независимость.
Может быть, тогда в цене и было личное мужество и героизм, помноженный на железную дисциплину, но в отделе планирования теперь, а в этом Элиот был убежден, были в цене мозги и немного аналитических способностей. Элиот не раздражался, ежедневно выслушивая заумные речи своих старших товарищей о том, как было хорошо тогда и как погано сейчас.